Читать книгу - "Абраша - Александр Яблонский"

Жизнь изменилась.

Ира медленно вышла из церкви, остановилась, глубоко вдыхая влажный, ароматный весенний воздух, Катя удивленно на нее смотрела, но не торопила. Потом, устремив взгляд на ступени собора и сообразив что-то, неожиданно бросила на землю перчатку. Ира не успела понять, что происходит. Вышедший следом светловолосый юноша кинулся поднимать эту перчатку.

– Спасибо.

– Не за что.

– Нет, право, спасибо.

– Да ладно.

– Э-э-э…

– Это не моя перчатка.

– Я знаю.

– Но вы мне ее…

– Вам…

– Тогда… спасибо Кате.

– Катя – это я.

– А я – Николай.

– А мое имя вы не хотите узнать?

– Хочу.

– Хоть спасибо мне скажите.

– Спасибо, Катюша!

– За что спасибо?

– Она дала возможность нам познакомиться.

– А мы разве познакомились?

– Познакомимся.

– И вы бы этого хотели?

– Да!

– Созвонимся.

– Созвонимся…

– У меня нет телефона.

– И у нас – только у соседей. Но они не разрешают…

– Э-э-э..

– Мне пора.

– До свиданья.

– До свиданья… Да, а меня зовут Ира.

В эту ночь Тимоша пришел к ней. На сей раз он прижался, как раньше, она опять ощутила его тепло, доверчивость и любовь. Ира рассказала ему об удивительной встрече – «надо же где – в церкви!», и кончик его хвоста понятливо и радостно реагировал на всю эту чудную и неправдоподобную историю. Он уткнулся мокрым носом в ее шею, впервые после того страшного похода на Щучье озеро. Он даже перевернулся на спину и дал погладить и почесать себе грудь и животик, как и много лет назад, он попытался лизнуть ее в нос, и Ира поняла, что он прощается с ней, что это – в последний раз, что больше никогда он к ней не придет, и никогда она его больше не увидит.

В ее жизни появился Николенька.

«…и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого… Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй… Слава Отцу и Сыну и Святому духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь»…

* * *

– Понимаете, Алена, если бы вы внимательно читали Новый Завет, то, наверняка, заметили некоторые несоответствия. Несоответствия в самих текстах, несоответствия между реалиями того времени, законами жизни, судопроизводства, традициями иудеев и римлян, с одной стороны, и описанием событий в Евангелиях, с другой.

– А что, эти несоответствия в текстах так существенно влияют на восприятие Библии, которую, честно говоря, я не читала и не открывала?

– В принципе – нет. Хотя все разночтения, небольшие, казалось бы, неточности вызывают непроизвольное недоверие.

– Это же естественно. Писали свои свидетельства разные люди, в разное время, в разных обстоятельствах. Мне кажется, наоборот, чем больше мелких разночтений, тем больше жизненности, правдоподобия, объема, если хотите. Представьте, если бы все четыре – четыре ведь, правда? – все четыре Евангелия были бы написаны под копирку…

– А вы что преподаете в школе?

– Алгебру, геометрию и тригонометрию в старших классах.

– Понятно…

– А вас это очень волнует?

– Что?

– Несовпадение текстов и, как вы уверяете, противоречия Евангелий иудейским или римским традициям, законам и так далее.

– Да.

– Вы что, ученый?

– Я – человек. И вы – тоже.

– Спасибо!

– Вы не смейтесь. Но вся наша жизнь – и наша с вами, и наших предков, далеких и близких, известных нам и неизвестных, так или иначе, связана с теми событиями, которые описаны в Новом Завете. Я уж не говорю о том, что это – великая литература. Величайшая.

– Странно, но вы почему-то сводите всю нашу жизнь и, видимо, нашу историю к новозаветному эпизоду…

– Не эпизоду, не эпизоду! – Абраша ощетинился, резко поднялся, отошел на несколько шагов, Алена с изумлением смотрела на него снизу вверх, даже голову вобрала в плечи. – Не эпизоду, а поворотному моменту истории, ее оси, точке отсчета, кульминации ее, если хотите, величайшей и судьбоносной драме, которая определила весь дальнейший путь человечества.

– Да вы сядьте…

– Вам это кажется странным, но судьбы наши связаны с той великой и трагической историей. Вот вы начали говорить о вашем ученике, которого все одноклассники не любят, не просто не любят, а всячески травят, издеваются, насмехаются – не так ли?

– Да…

– А почему? Потому что он – горбатенький, заикается? – Нет. Как я понял, потому что он еврей.

– Но он и горбатенький и заикается, несчастный.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я…

– Всё прекрасно понимаю, хотя… Нет, я понимаю, что вас волнует судьба еврейского народа – судьба действительно трагическая, судьба, где кровавой жестокости было больше, чем в судьбах других народов, но, всё же эта судьба не исключительная…

– Исключительная! Исключительная, хотя бы потому, что никого не убивали только за то, что он родился в лоне такой, а не иной национальности – про веру, религиозную нетерпимость не говорю, говорю только о крови, – причем убивали не в локальном по времени или месту конфликте – это бывало, а на протяжении всей четырехтысячной истории народа и – повсеместно. Но главное, потому что только иудеи – единственная оболганная, оклеветанная нация! – Абраша завелся, последние слова он просто выкрикнул. – Трагические судьбы у многих – согласен, но с такой устоявшейся, въевшейся в сознание человечества ложью, оплаченной миллионами и миллионами ни в чем не повинных жизней, вы не встретитесь. Я уж не говорю о том, что из иудейской цивилизации, как из зародыша, произросли, во-первых, фундаментальные столпы культуры homo sapiens’a: равенства перед Законом – Божественным и человеческим, диалектика индивидуального сознания и, соответственно, личного искупления, и общественного сознания и, соответственно, социальной ответственности, иудеи систематизировали и проанализировали непознанное, породив, тем самым монотеизм, давший миру иудаизм, ислам, христианство. Во-вторых, евреи создали важнейшие институты современного мира: молитву и всеобщее образование, независимую судебную систему и церковь, отделенную от государства, спасение души и демократическую форму правления, разделение властей и банковскую систему, если бы не было евреев, то не было бы Христа и Эйнштейна, Андрея Первозванного – покровителя России и Христофора Колумба, Фрейда и Спинозы, Нильса Бора и Маркса, Сервантеса и Чарли Чаплина, Гейне и Мечникова…

– Мечников тоже?