Читать книгу - "Страна изобилия - Фрэнсис Спаффорд"

И все-таки “Солхимволокно” ухитрилось натворить дел. На позапрошлой неделе, если верить лежащему перед ним отчету, на вершине холма рядом с фабрикой, где должно было начаться строительство, была оставлена на ночь тяжелая машина для перемещения грунта. Среди ночи полетело сцепление. Махина покатилась вниз по холму, набирая скорость, подпрыгивая на пнях, и к тому времени, когда достигла подножия, приобрела момент силы, как у груши для сноса зданий в полном размахе. Она проехала насквозь через тонкую кирпичную стену прядильно-вытяжного цеха номер 2 “Солхимволокна” и врезалась в сложную машину для вытягивания свежего вискозного волокна, поступающего из прядильной ванны с раствором серной кислоты. Поскольку в тот момент линия работала, из-за столкновения много кислоты разлилось, и рабочим не сразу удалось разобрать поломанное оборудование. Тут стало ясно, что в результате удара и разлития вытяжная машина пострадала так сильно, что даже самым искусным умельцам ее не починить. Фабричный инженер-механик представил список разбитых и поврежденных деталей. Инспекторы из совнархоза подтвердили, что станок действительно следует списать. Местная милиция, расследовавшая происшествие с помощью того же инженера с “Солхимволокна”, обнаружила, что тормоза и сцепление бульдозера были оставлены в должном состоянии. Виной всему был дефект в гидравлической системе.

Трудности на уровне предприятия должны были, по идее, решаться в совнархозе, и стадия, на которой о них еще можно было торговаться, в этом году давно завершилась. Однако совнархоз повел себя совершенно правильно, передав эту проблему наверх. Налицо была угроза серьезного срыва графика.

Без вытяжной машины вся линия номер 2 в Соловце вышла из строя. Фабрика внезапно лишилась половины производственной мощности — причем той половины, которая производила кордную ткань, а не той, что выдавала вискозное волокно для одежды. Без кордной ткани, поставляемой “Солхимволокном”, баланс по кордной ткани съедет, возникнет дефицит поставок; это может оказать лавинный эффект на производство покрышек; это, в свою очередь, может вызвать спад в производстве машин, грузовиков и автобусов — и так далее, и так далее, исходная нехватка будет перепрыгивать с изделия на изделие, из папки в папку, распространяясь по этой комнате, а значит — по народному хозяйству, разветвляясь и умножаясь, создавая хаос. Многие стратегические изделия сами шли на производство других стратегических изделий, так что большое изменение в поставках одного могло, теоретически говоря, разойтись кругами, не затухая, возможно, даже усиливаясь, по частям плана, полностью удаленным от исходной точки, и породить во всех балансах, через которые пройдет, неувязки, которые сами по себе потребуют дальнейших поправок, также способных нарушить общую картину. Теоретически — Максиму Максимовичу приходилось видеть математические доказательства — понадобилось бы пересмотреть все балансы минимум шесть раз, максимум тринадцать раз, чтобы они снова пришли в соответствие друг с другом, и если все 373 изделия связаны равномерным образом, то каждая итерация потребовала бы 373x373, или 139 129 отдельных вычислений. Ученые — будущие реформаторы народного хозяйства много об этом кричали. Это лежало в основе забавного предсказания Эмиля Шайдуллина о том, что к 1980 году над балансированием плана придется работать не покладая рук всему населению.

Но вот тут-то, думал Максим Максимович, реформаторы и проявили свою наивность. Они совершенно не понимают, в чем задача плановика, — а она в том, чтобы поправки в случае срывов вносить небольшие, но предпринимать активные шаги, чтобы ограничить их воздействие. Искусство плановика состояло в том, чтобы отвести в сторону рябь изменений расходящуюся по балансам, в таком направлении, чтобы она затухла с минимальными последствиями, за минимальное количество шагов. Госплан не вносил поправки к плану, повторно пересматривая все 373 баланса, — ничего подобного. Не собирался он и выискивать последствия нехватки кордной ткани, кротко просматривая баланс за балансом. Он срежет прогрессирующую недостачу до того, как она успеет серьезно повлиять на производство покрышек, не говоря уж о том, чтобы дойти до баланса по автомобилям. Кордную ткань можно изготовлять не только из вискозы, и срочные заказы на заменители помогут частично закрыть брешь. Остальное он заполнит, увеличив в последний момент план по кордной ткани для всех остальных производителей вискозы. Они будут стонать и мучиться, но, вероятно, сумеют покрыть большую часть дополнительной выработки, а он подсластит им пилюлю, проявив щедрость с вискозным сырьем, которое, на его счастье, достаточно широко распространено; а еще, наверное, подкинет денег по какой-нибудь подходящей статье, чтобы скомпенсировать премии за выполнение плана, которые эти предприятия наверняка потеряют. Увы, результатом подобных шагов всегда становилось ужесточение плана на одно-два деления больше, чем задумывалось. Его придется чуточку изменить (по всем пунктам — остальные коллеги занимались тем же, чем он), довести до такого состояния, при котором его цели станут едва-едва достижимыми. Таким образом, план станет более уязвим в неудачных ситуациях — в случае, если что- то еще пойдет не так, лавина поправок вызовет новые заторы. Однако альтернативой была математическая страна чудес, такая непонятная.

Но сначала ему нужно было разобраться в том, насколько велика будет недостача кордной ткани. Это, разумеется, зависит от того, как долго предстоит простаивать линии номер 2 в Соловце, — а это, в свою очередь, очень сильно зависит от того, как он, Максим Максимович, решит поступить. Опять-таки проблема отнюдь не математическая. Ему прислали цифры, однако его задача состояла в том, чтобы с их помощью рассмотреть человеческую ситуацию, за ними стоящую. Что происходит в Соловце? Авария заставила его инстинктивно насторожиться. Он подсчитал, сколько неудач потребовалось, чтобы она произошла. Бульдозер оставлен именно в том месте; неисправная гидравлика; дорога вниз по холму, где нет деревьев; въезд через стену как раз там, где стоит станок; разлитие кислоты. Пять отдельных маловероятных событий, все выстроились одно за другим. Очень удобно. В прежние времена за такое головы бы сняли, принципиально. Назвали бы саботажем, просто чтобы закрыть дело. Органы безопасности быстренько раскрыли бы заговор вредителей, злоумышленников, решивших украсть у народа принадлежащую ему по праву вискозу. Но теперь курс был взят на то, чтобы не усугублять последствия аварии, не терять из-за нее квалифицированных рабочих. В конце концов аварии случаются. Возражать, что событие маловероятно, не годится — ведь природа вероятности в том, что маловероятные вещи происходят все время. И потом, его подозрениям противостояло одно важное обстоятельство: он не понимал, хоть убей, каковы могли быть мотивы для того, чтобы сознательно пойти на такое. Риск огромен, даже в наши дни. Надо было дойти до отчаяния. Какая-нибудь личная вражда, недовольный индивидуум? Трудно поверить в то, что они сумели так хорошо замести следы. Руководство? Трудно понять, какие могли быть основания для отчаяния у руководства “Солхимволокна”. Он положил перед собой соответствующую страницу. Кое-какие первоначальные трудности с линией по выпуску кордной ткани в прошлом году, в результате состав продукции несколько отличается от предписанного в плане, общие показатели хорошие, но слишком много обычной пряжи. Однако в этом году уверенный прогресс: производство кордной ткани превысило план на 2 % в первом квартале, на 3 % во втором квартале, все превосходно, перевыполнение плана, тут же посыпались премии. По своей воле таким рисковать не станешь.