Читать книгу - "Паприка - Ясутака Цуцуи"

– Не бойся, мы ведь высоко,- говорит Ацуко. Косаку тоже так считает – но при этом рассчитывает, что все выйдет совсем иначе. Знает это и Ацуко.

И точно! Локомотив начинает взбираться по стене здания. Косаку стонет – внутри у него все холодеет.

– Он уже здесь! Скорее, бежим! – Ацуко тянет Косаку за руку, и они несутся в глубь здания.- Только не оглядывайся!

Стоит оглянуться – и он увидит локомотив, проникающий внутрь через окно.

– Но я все же оглянусь! – не выдерживает Косаку. Это от безысходности. Хороший признак – при Ацуко он держится увереннее.

Они оглядываются и видят широкий луг. Они стоят на террасе горной хижины, а на скамейке у крыльца сидят Сэйдзиро Инуи и Морио Осанай.

– О, неужто Токида? – Ухмыльнувшись, Осанай поднимается.- Выходит, сегодня его очередь.

– А, это вы. Опять будете мешать?

Ацуко вмиг превращается в Паприку и прикрывает собой Косаку. Уж лучше пусть бросаются на нее.

Паприка ловит себя на мысли, что пейзаж за их спинами – какой-то странный. По лугу то там, то тут разбросаны черные предметы. Похожи на кухонную утварь и отчего-то постепенно приближаются. Что это? Паприка видела такую сцену во сне кого-то из пациентов – вот только кого?

– Это еще кто кому мешает! – ухмыляется Осанай.

Тем временем Сэйдзиро Инуи неспешно встает. Укутанный в судейскую мантию, он смотрит с высоты трибуны на Косаку и Ацуко. Инуи выглядит властно. Еще бы – профессор института, который они сами заканчивали. Но его назидательная тирада звучит банально, а вовсе не грозно:

– Разве не ?§%* должны быть использованы на благо всего человечества? И раз уж ¶+?, мы обязаны приложить все силы, чтобы найти способ взаимопонимания в коллективной бессознательности всего человечества, связанного между собой во сне.

– Ах, ах! Инуи-сэнсэй а-ля Юнг,- задирает Инуи Паприка.- Старо.

От гнева лицо Инуи заостряется, но Паприке кажется, что он вскоре проснется. Испепеляя ее взглядом, Инуи кричит:

– Умолкни! Заткнись, потаскуха!

Высокий потолок просторного зала с треском обваливается, словно картонный. Из дыры в углу заглядывает гигантская японская кукла размером с рекламный аэростат. У куклы невыразительные черные глаза на хмуром бледном лице. Косаку заливается слезами, как маленький.

Паприка уже удалила сны Химуро, и появление японской куклы объясняется только заговором Инуи и Осаная. Чтобы состояние Токиды опять не ухудшилось, Ацуко, нажав на кнопку, отсоединила его сон от коллектора.

– Я же говорила, что мешаете,- стоит на своем она.

Однако выражения лиц и позы Инуи и Осаная застыли, будто кто-то поставил их на паузу. А может, они просто съежились от ужаса, поразившись внезапной смене кадра. Унылый пейзаж. Вокруг – заброшенный микрорайон. По дороге разбросаны голубые пластмассовые баки с мусором. Безлюдно и уныло. Окна почти во всех домах разбиты, и в зияющих проемах, высунув бледные лица и раскинув руки, весело хохочут японские куклы. На пустыре в центре микрорайона восседает десятиметровый Будда. Он с улыбкой дремлет.

– Это не от нас! – Осаная трясет от страха.- Инуи-сан, если сейчас не проснуться – быть беде.

Паприка понимает, что сюда прямым потоком вливается сон Химуро из больницы. Он же наверняка проникает и в МКД Инуи и Осаная. Паприка, вся дрожа от страха, кричит:

– Если быстро не проснуться, мы все сойдем с ума.

Стараясь проснуться, Паприка силится прийти в себя. Но проснуться непросто. Она знает, какой ужас кроется во сне Химуро после распада личности,- она заглядывала туда при осмотре. Не вырвись она – психический распад настигнет и ее.

Последствие анафилаксии. Кошмар больного параноидальной шизофренией, который продолжал беспрерывно посылать МКД Химуро то ли после усиления сигнала передачи, то ли из-за расширения зоны приема, настиг модули Паприки, Инуи и Осаная. Им начали поступать образы, переполненные силой, разрушающей психику.