Читать книгу - "Я слишком долго мечтала - Мишель Бюсси"

Сегодня днем ветер не особенно бесчинствует, но все же врывается в долину Сены неожиданными порывами, достаточно сильными, чтобы стряхивать последние слезы росы с ветвей плакучих ив, собирать складками поверхность реки, оказывать невидимую поддержку плавному полету уток-крячек над моей головой и шаловливо трепать бумажную скатерть, которую Лора расстелила на столе террасы с половицами из ипекакуаны^[90] – предметом гордости Оливье. Лора прижала скатерть четырьмя камешками, подсунула салфетки под тарелки, а стаканчики утяжелила приборами. Ей хочется, чтобы стол выглядел праздничным, ярким и веселым. Лора утверждает, что от ее взрослых дней рождения не осталось никаких воспоминаний, мол, все они похожи как две капли воды, одни только фотографии позволяют их различить, причем по личикам детей, которые быстро растут. «Вот посмотри, – скажет она через несколько лет, наткнувшись на фотографии, – здесь Этану и Ноэ меньше двух лет! Значит, это было в 2019 году». И все вспомнят тот погожий сентябрьский денек и обед на природе, в саду, когда праздновали мамин пятьдесят третий день рождения.

Спасибо, Лора!

Я смотрю, как она суетится, поглядывая то на стенные часы, то на небо, словно веля ему оставаться голубым до конца дня, то в конец аллеи, где должен появиться Валентин; как насыпает арахис, акажу, крендельки и крекеры в фаянсовые вазочки, привезенные мной с Окинавы. Она так воспитана, моя милая Лора. Она так старается устроить получше дни рождения мамы и папы. Точно так же мы с Оливье праздновали каждый день рождения Лоры и Марго с года до пятнадцати, с подарками и пирожными, конфетами и танцами, приглашая их подружек и наших родных. Если вдуматься, это хорошее вложение! Вот теперь и дети устраивают праздник родителям, и так будет лет пятьдесят, от сорока до девяноста!

Лора выставила меня сначала из кухни, потом и с террасы: «Мам, не вертись под ногами, иди посмотри журнал, почитай книжку, мы с Марго сами всем займемся».

Знаем мы эту Марго… тебе все придется делать самой, моя милая.

Марго встала через час после приезда Лоры, освободила уголок кухонного стола для своей чашки с хлопьями и весьма неохотно согласилась почистить десяток редисок и нарезать колбасу, притом одной рукой – другая барабанила по кнопкам смартфона. Оливье возится с близнецами, сейчас они отправились втроем в лес, чтобы набрать хвороста для барбекю. Уголь здесь не признается.

Улучив момент, когда Лора отвернулась, я стащила со стола горсть чипсов с паприкой и медленно побрела в конец сада, к Сене, чтобы подкормить Джеронимо и птенцов.

Пусть и у них будет праздник!

* * *

Убеждаюсь, что на террасе все заняты делом, и выглядываю за низкую кирпичную стенку, тянущуюся вдоль берега. Я еще не успела – или не посмела – проверить камень. Прекрасно помню, как перед рейсом в Лос-Анджелес подменила мой камень времени одной из этих белых галек. И тем не менее, прилетев в Лос-Анджелес, обнаружила в сумке канадский камешек, а не белую гальку с берега Сены, – именно канадский, точь-в-точь такой, как десятки других, продающихся в инуитской лавке, но ведь это невозможно, свой я спрятала у себя в саду! И никто не видел, как я это сделала.

Снова наклоняюсь, рассматриваю ровный ряд белых камешков. Ни одного серого, как будто этого обмена вовсе не было. Как будто я опять все придумала. Ну предположим, что кто-то из членов экипажа нашего «боинга» захотел меня разыграть, порылся в моей сумке и заменил один камешек другим, такое могло быть… Но здесь, у меня дома?.. Кто мог прийти и украсть этот камень?

* * *

Из раздумий меня выдергивает крик.

Лорин.

Она уже третий раз зовет Марго, все громче и громче, чтобы та помогла ей передвинуть десертный стол, и не замечает наушники, торчащие из ушей ее младшей сестры. Наконец до Марго что-то доходит и она реагирует:

– Ну чего тебе?

– Алло, алло, говорит Сена! Если тебе не очень трудно, сними наушники и помоги мне.

– Извиняюсь, мисс Рэтчед, я занята!

Мисс Рэтчед – медсестра-садистка, персонаж фильма «Пролетая над гнездом кукушки». Обычно Лора реагирует на это прозвище так, словно ее обозвали пиявкой.

– Неужели? И чем же, Лолита?

– Готовлю плей-лист для сегодняшнего торжества, представь себе! Ищу любимые мамины песни. Видишь ли, мне кажется, что она любит музыку больше, чем твою редиску («не оставляй хвостиков, Марго, главное, не оставляй хвостиков!») и твою ореховую колбасу («нарезай тонкими ломтиками, Марго, тоньше, еще тоньше!»).

Лора пожимает плечами и сама переставляет стол. Марго удаляется, гордо покачивая бедрами.

Вот что значит восемь лет разницы!

В чем же дело – в возрасте или в порядке появления на свет? Сестры никогда и ни в чем не были похожи. Лора так привязана к семье, так педантична и так заботится о других, что первым делом пытается навести порядок в головах тех, кого любит. Но Марго категорически не допускает, чтобы кто-то наводил порядок у нее в мозгах, у нее в комнате и даже в ее мире. Хаос и только хаос – ее жизненный принцип. И этой маленькой хитрой девчонке удалось убедить своего дорогого папочку – маниакального аккуратиста – в справедливости своей теории.

Лора и Марго – полные антиподы, а с тех пор как младшая достигла подросткового возраста, она стала совсем невыносимой, но я-то знаю, что между ними существует глубинная связь. Лора защищает младшую сестру несмотря ни на что, и Лора служит Марго образцом – образцом, которому та не желает подражать, но все-таки… Лора для нее – тот самый компас, который неуклонно показывает на север. Лора и Марго… Я пристально гляжу на реку, боясь моргнуть, чтобы слезы не испортили макияж. Лора и Марго… если бы вы знали, сколько раз мне хотелось посвятить вас в свою тайну, в этот договор с дьяволом, в эту ложь, которую вы никогда не сможете мне простить…

Громкий автомобильный гудок вспугнул уток, и они шумно снялись с места. Валентин приехал. Близнецы бегут навстречу папе, мгновенно забыв про Оливье, несущего охапку хвороста. Лора поспешно снимает передник. Марго подключает свой мобильник к колонкам, стоящим перед окном.

Mister Mystère^[91].