Читать книгу - "Четверги в парке - Хилари Бойд"

– Можно, я пойду на обед? – Йола заглянула к ней в кабинет.

– Да, конечно, – Джини потянулась. – Как быстро время пролетело.

– Хотите, я подожду, пока вы проведаете мистера Лосона?

Джини покачала головой.

– Нет, уверена, он в порядке. Я пойду, когда ты вернешься.

Йола очень философично отнеслась к болезни Джорджа.

– Он скоро поправится. Вот увидите, это ненадолго. У моей мамы была депрессия уже два или три раза. Теперь она принимает таблетки и абсолютно счастлива.

– Но Джордж не хочет идти к врачу, – сказала ей Джини, на что Йола покачала головой.

– Это плохо, скажите ему. Таблетки – хорошо, он должен пойти к врачу. Вы его отвезите, с этим шутить нельзя.

Джини встала за кассой, мучаясь привычным беспокойством и рассеянностью. До переезда оставалось всего десять дней, но он казался совершенно нереальным. Хотя всю последнюю неделю Джордж занимался упаковкой вещей, распределяя вместо нее разноцветные стикеры. Джини возвращалась домой и находила везде аккуратно составленные списки, в которых было обозначено место каждого стула, лампы, часов и других предметов в новом доме.

Она заметила, как лицо его просветлело, когда неделю назад они подъехали к дорожке из гравия, ведущей к старому ректорию, как он расправил плечи, когда они поздоровались с Джеймсом, как всегда разодетым по последней моде, со своим «Пежо», и приняли ключи от дома. Джеймс снова показал им, что где, объяснил, как работает бойлер, как запираются окна, где помойка, но Джорджа больше всего интересовал сад, где он провел все это время, пока Джини одним ухом слушала агента, шагая по лужайке, вокруг кустарников, внимательно рассматривая растения, нежно дотрагиваясь до них, будто вернулась к старым друзьям. Наконец нетерпеливое бряцанье ключей от машины агента подсказало Джини, что пора отпустить Джеймса. У нее появилось странное чувство, когда она держала в руках конверт с ключами и осознала, что теперь это место официально ее дом. Ей хотелось кинуться за уезжающей машиной и остановить агента, чтобы вернуть ему конверт, – в этом чужом доме вряд ли можно чувствовать себя как дома.

По дороге в Лондон Джордж не проронил ни слова, снова впав в безразличие, и Джини задумалась, что значит этот дом для его помутненного разума. Она беспокоилась, что какими бы волшебными свойствами он ни наделял дом, это не сработает. Невозможно излечиться от психологической травмы, игнорируя ее или перенеся ее на новое место, несмотря на героические усилия Джорджа за последние пятьдесят лет.

* * *

Звонок на двери магазина напугал ее, она подняла голову и увидела Натали с Диланом.

– Здравствуйте, Джини. – Натали улыбнулась, извиняясь, будто не имеет права приходить сюда.

– Натали… Дилан, как я рада вас видеть.

– Я иду в школу для взрослых, – объявил Дилан с гордостью. – Вот мой портфель. – Он показал ей синий портфель с белой эмблемой школы спереди.

– Ух ты… очень симпатично.

– Мой друг Сэмми пойдет в ту же школу, но ему еще не дали портфель.

Его глаза, глаза Рэя, улыбались и сияли, оживляя идеальные черты лица, и Джини захотелось крепко обнять его, вдохнуть его аромат, всю его сущность – ту же, что и у его дедушки.

– Замечательно, – сказала она вместо этого. – Хорошо, когда есть друг, когда идешь в школу.

Натали рассмеялась.

– Какой энтузиазм!

– Пусть он долго еще не угасает. Как ваш папа? – Она задала вопрос, опустив голову, приводя в порядок стопку биоразлагаемых пакетов на прилавке.

– Он уехал. Его нет уже несколько недель. Совершенно неожиданно решил путешествовать с другом на его яхте. Они сейчас огибают Далмацию. Я не моряк, а вот по папиной линии все в семье были моряками. Ему это нравится.

– Мне тоже. Я с детства не плавала, но я выросла у моря, в Норфолке; у моей подруги Венди была маленькая прогулочная лодка. Помню, я была в восторге каждый раз, когда мы выходили в море. – Она не понимала, почему рассказывает это Натали, наверное, хотела удержать их как можно дольше. – Я слышала, побережье Далмации прекрасно, – добавила она, заметив тоску в своем голосе.

– Папа собирается научить Дилана ходить под парусом, когда он немного подрастет. Меня это приводит в ужас.

Джини смотрела на ее взволнованное лицо с симпатией и вспомнила, как ее собственная мать нервничала и злилась, когда Джини не слушалась ее и выходила в море на лодке своей подруги.

– Уверена, он прекрасный моряк, – сказала она, забыв, что надо скрывать свою страсть. Она думала только о Рэе, о его загорелом, с солью в волосах и на губах, лице, повернутом к солнцу и чистому, пронзительному ветру искрящегося Адриатического моря. Желание быть с ним отдавалось глубокой болью. Она заметила, что Натали внимательно смотрит на нее.

– Извините, задумалась… я так давно не выходила в море.

– Гм, что ж… Я зашла не за покупками вообще-то, мы проходили мимо, и Дилан увидел вас в окне. – Она обернулась к сыну. – Попрощайся с Джини, Дилан.

– Мы переезжаем за город, в Сомерсет, на следующей неделе, – внезапно выпалила Джини им вслед.

Натали удивилась.

– Правда? Папа ничего не говорил. Значит, вы продаете магазин?

– Нет, – ответила Джини решительно и вдруг поняла, что любые намерения выставить бизнес на продажу в ближайшем будущем – фикция.

– Хорошо, жаль было бы терять магазин, – ответила Натали через плечо, пока Дилан тянул ее к двери.

* * *

– Гм… – маленькие, как бусинки, глаза Риты пристально всматривались в лицо подруги. – Значит, будешь приезжать каждую неделю?

Джини кивнула.

– Это как-то связано с неким человеком из парка? – она подняла брови. – Ты еще встречаешься с ним, правда, бесстыжая?

– Хотелось бы. Но он уехал, на корабле. Но даже если бы не уехал, я не стала бы встречаться с ним.

– Откуда ты знаешь, что он уехал?

– Его дочь зашла ко мне в магазин.

Рита помрачнела.

– Так, значит, ты действительно смирилась с этим нелепым решением умереть в Дорсете.

Джини не могла не рассмеяться, глядя на трагическое выражение лица подруги.

– Меня пугает не смерть, а жизнь. Кстати, в Сомерсете.

– Какая разница. А что Его Величество думает о том, что ты будешь покидать его каждую неделю ради магазина?

– Он не знает или ему все равно. Я ему говорила, но, кажется, он пропустил это мимо ушей. Это ненадолго, Рита, пока я не привыкну к загородной жизни. Просто я не могу все сделать сразу.

– Дорогая, не надо оправдываться передо мной. Я вообще против того, чтобы ты продавала магазин и уезжала. – Она задумалась. – Придется перенести теннис на те дни, когда ты будешь здесь.