Читать книгу - "Русский роман, или Жизнь и приключения Джона Половинкина - Павел Басинский"

— Неужели вы думаете, Чемоданов, что мы не консультировались? — небрежно возразил Палисадов. — Этим я и занимался всю последнюю неделю на самом высоком уровне.

— И что, они согласились?

— Нет, не согласились. Настойчиво рекомендовали. Настойчиво, понимаете…

— Это меняет дело, — буркнул кудрявый мужчина все равно как-то недовольно.

— Да, но что же теперь, господа? — спросил журналист Аркадий Прицкер, недавно вернувшийся из США, куда он в свое время со скандалом эмигрировал. — Президент имеется, а правительство?

При этих словах Еремей Неваляшкин весь сжался, скрестил руки и отбежал в сторону.

Палисадов улыбнулся:

— Это вопрос… практически решенный.

Неваляшкин бросил на него жалобный взгляд. Он весь дрожал, как от озноба.

— Я не швыряю слов на ветер. Скоро, скоро, уважаемый Еремей, вы будете иметь возможность в этом убедиться.

— Я ни минуты не сомневаюсь, — продолжал Палисадов, — что вы и ваша команда (я полагаю, уже тщательно подобранная) — это наилучший вариант нового российского правительства. Я доложил об этом президенту. Он со мной согласился.

Неваляшкин просиял.

— Но! Президент просил подождать. Не первое, может быть, второе правительство. А пока необходим премьер… как бы это выразиться… с другим имиджем.

— Не понимаю, — с потускневшим лицом произнес Неваляшкин, который уже замечательно все понял и записал про себя страшную обиду на счет президента.

— А чего тут понимать! — захохотал Барский, до того мрачный (сообщение Палисадова его ошеломило). — Рожей ты не вышел для первого премьера, Неваляшка! Народу скоро жрать будет нечего, а еще ты будешь маячить на экране, как рождественский поросенок!

— Зачем же вы так, Лев Сергеевич? — укорил Палисадов, страшно довольный, что Барский взял неприятное объяснение на себя.

— Кто же возглавит правительство? — взяв себя в руки и записав на счет Барского пятьдесят пятую большую обиду, спросил Неваляшкин. — По крайней мере, к нам обратятся за консультацией?

— О-о, это само собой! — радостно подхватил нить разговора генерал Дима. — И не просто консультации! Вы немедленно, с сегодняшнего дня, возглавляете центр мозгового экономического штурма! За соответствующее вознаграждение, конечно.

— Деньги меня не волнуют, — скривив губы, возразил Неваляшкин. — Хотя ради нашей совместной работы я отказался от заграничных лекций и места главного редактора «Экономической газеты».

— Деньги никогда не бывают лишними. Вы наш мозг, а мозг надо кормить. И хорошенько кормить…

— На убой, — сказал Барский.

— Кстати, о вас, Лев Сергеевич, — спохватился Палисадов. — Что вы думаете о портфеле министра культуры или, скажем, образования?

— Нет уж, — сказал Барский. — Я ни на что не променяю свободу. И потом, если быть честным, господа… Противен мне этот ваш дележ власти на руинах России. И вообще — некогда мне тут с вами рассиживаться. Меня девчонка интересная ждет… — Барский поднялся.

— Сядьте, Лев Сергеевич, — приказал мгновенно подскочивший к нему телохранитель Палисадова Юрий Семаго. — Сядьте, прошу вас.

— То есть как? Я не понимаю! — Барский задергался в железной руке гиганта, которая взяла его за плечо вежливо, но неотвратимо.

— Что такое? Что? — заволновались все.

— Успокойтесь, господа, — сказал Палисадов несколько смущенным, но твердым голосом. — Я забыл предупредить Льва Сергеевича о нашем договоре. Ни один человек не выйдет из этого кабинета… до конца разговора и подписания коллективного документа.

— Какой договор? Какой документ? — всполошились все.

— Разве я не сказал? — удивился генерал Дима. — Простите, господа! Ветер революции шумит в моей бедной голове. Да, коллективный документ. Но ведь это ж так очевидно!

— Возможно. Но вы должны были нас предупредить, — недовольно возразил ему рыжий мужчина с сильно выдвинутым вперед подбородком и волевыми ноздрями. — Фактически вы заманили нас в ловушку. Так дела не делаются, Дмитрий Леонидович.

— Но что же теперь? — развел руками Палисадов. — Мы не можем просто разойтись. Россия ждет от нас исторического решения.

— Отпустите меня! — завопил Барский, не трогаясь с места, потому что красавец силач Семаго продолжал стоять рядом, как сторожевой пес, глядя добрыми голубыми глазами. — Я не желаю иметь с вами ничего общего!

— Заткнись, Лёвушка, — дружелюбно посоветовал Неваляшкин. — Расслабься и постарайся получить удовольствие. А вечером перечитай Толстого «Коготок увяз, всей птичке пропасть».

— Фу, как цинично! — отозвался Барский, усаживаясь обратно в кресло. — Хотя на этот раз остроумно, не спорю.

— Мы все время обходим стороной главный вопрос, — продолжал мужчина с волевым подбородком. — Проблему государственной собственности. Не решив это, мы ничего не решим.

— Вот этим вы и займетесь, Пеликанов, — озорно сверкнув глазами, постановил генерал Дима. — Разработаете программу приватизации государственной собственности.

Ноздри у рыжего мужчины раздулись, как капюшон у кобры.

— Конечно, — с наигранным недовольством произнес он. — Как грязная работа, так Пеликанов. Хрен вам!

— Стало быть, этот вопрос решен, — правильно истолковал его слова Палисадов. — Остались, в общем, мелочи: Конституция (в общих чертах), финансовый кризис, парламентская реформа и прочее. И самый важный вопрос: свобода слова! Я все-таки надеюсь, Лев Сергеевич, что вы не откажете нам в помощи.

— Что я могу? — Барский пожал плечами.

— Многое можете, — заверил его Палисадов. — Например, составить список лиц, которых вы рекомендуете на посты редакторов крупнейших газет и журналов, руководителей телеканалов.

— Разве их не выбирают трудовые коллективы?

— Да, но под нашим контролем. Вы же понимаете, что российская демократия — это еще ребенок, который нуждается в заботливой материнской руке. И, увы, в отцовском ремне, господа!

Барский задумался.

— Вот сейчас, когда ты сказал об отцовстве, я вспомнил об одном общем событии в наших биографиях. И подумал: не затем ли ты затащил меня сюда, чтобы я об этом молчал?

— Об этом после, — перебил его Палисадов, глядя на него злыми глазами. — Подключайтесь к общей работе, Лев Сергеевич. В конце концов, что плохого в том, что вы подскажете кандидатуры людей достойных, пострадавших от советской власти…

— Постараюсь, — проворчал Барский.

— Вот и чудно! — воскликнул генерал Дима. — Вы уж простите меня, господа, но, зная о нашем несомненном единомыслии во всем, что касается блага России, я заранее подготовил документ, который вас, впрочем, ни к чему не обязывает, но который я просил бы всех подписать.