Читать книгу - "Дурные дети Перестройки - Кир Шаманов"

– Потому, что ты лучший! У нас выставляются только лучшие художники.

Валеру ещё пару раз чем-то осеняло, но что значит осенившая его идея и её контексты для выставки, должен был письменно объяснить я, так как у московских кураторов и критиков нет времени писать тексты к выставкам, идеи которых приходят им в голову.

– Да вот же фотки, что тут непонятного, просто напиши две страницы текста!

И Валера выкатил из уворованного у архитекторов пару граммов гашиша. Я решил из художнической солидарности поддержать непутёвого брата художника, написать ему внятный пресс-релиз.

– Ты во всей своей работе беззвучно кричишь, что ты лучший, но не на том языке, на котором надо кричать, и не в том месте. Это свидетельствует об афазии, расщеплении между тем, что человек, или группа людей, говорит и тем, что он имеет в виду.

– Да, да, это именно так, все как у нас с Эльвирой и Серёжей! – кивал и вторил Валера, когда я разжёвывал ему абзацы текста.

Так и написали в концепции, что эта выставка «Крик не по адресу из афатического, почти клинического Зазеркалья автора к людям, которые не могут не только его услышать, но и существовать вне непрерывной идеализации автором». Валера был счастлив и пропал в Москве на пару месяцев.

* * *

Однажды его кредиторам позвонили, дескать, тот самый Валера, который украл четыре MacBook-а, лежит около Аничкова моста то ли пьяный, то ли обдолбанный, то ли мёртвый. Когда они прибежали, накрутив себя стребовать с Валеры долг, действительно обнаружили его синеющее тело без признаков сознания и жизнедеятельности, лежащее прямо под конём. Умирающего от передоза собирались бить и терзать, но внезапно пришлось делать ему искусственное дыхание и спасать жизнь, чтобы добиться от него хотя бы какой-то вменяемости. Фрустрированные и сбитые с толку ребята, делая ему массаж сердца и искусственное дыхание через тряпочку, не знали, что и думать. Они никогда не сталкивались с такими ситуациями, а пришедший в себя Валера уже грамотно выруливал их разговоры на то, чтобы они взяли над ним шефство, отвезли его в больницу и дали ему уже для начала чтонибудь выпить, наконец.

Чтобы оживить Валерино чувство ответственности, сначала его били по лицу, поливали водой и макали головой в Фонтанку. Но в результате всё-таки отвезли в больницу за свой счёт, сделали ему детокс за счёт мамы, до которой дозвонились, и которая была счастлива, что Валерочка наконец-то нашёлся живой. Мама, в шоке от его перипетий, понимала только, что он находится в больнице, а в количестве проёбанных им MacBook-ов запуталась, долго не могла их сосчитать и платить ребятам отказалась.

* * *

После очередной реабилитации Валера встряхнулся и решил всерьёз попытаться расправиться с зависимостью. Стал ходить на группу «Анонимных наркоманов», куда я уже ходить прекратил, развязав на пятом году трезвости на алкоголе и дудке. Поскольку другие реабилитации Валеру уже не брали даже за деньги, в этот раз реабилитация попалась с православно-христианским уклоном. Валера, переломавшись на таблетках и детоксе, прочитал несколько глав Библии и с кристальной ясностью осознал, что только Господь сможет изменить его жизнь.

Поскольку прокосячился перед мамой он по полной, жить было негде, а на улице ждали кредиторы, это придало силы отбыть-таки на оплаченной мамой реабилиташке все сорок дней. А потом то ли от искреннего раскаяния, то ли потому, что не хотел оставаться в Питере, выйдя после реабилитации православным человеком, Валера решил совершить паломничество в Оптину пустынь. Добрая еврейская мама, естественно, поддержала и эту идею, ведь поездка к православным старцам могла вылечить сына от наркотиков, и прислала очередной кэш.

Валера уехал и появился через месяц снова пьяный. Что удивительно, до Оптиной пустыни он действительно доехал, пришёл к какому-то старцу, имени которого он не помнил. Там, оглядывая полумрак, Валера встал на колени и просто сказал старцу:

– Отче! Хочу я, чтобы жизнь моя изменилась, чтобы Бог дал сил и поддержки справиться с зависимостью от наркотиков и отвёл от меня искушения.

Старец посмотрел на Валеру и начал смеяться:

– Иди, сынок, твоя жизнь со следующего года изменится. Иди и не греши. – Сказал многозначительно старец, лучезарно улыбаясь, и Валера, просветлённый, сразу по выходу купил бутылочку местного монастырского «Кагора» и стартанул в Крым на бархатный сезон забирать брошенные в начале лета вещи.

* * *

К зиме, поскольку Америка, несмотря на прошедшие годы, назад не брала, он твёрдо решил поехать жить в Израиль, на Святую Землю. Но, кажется, через месяц после отъезда в Крым он обнаружился в Харькове без денег и документов, обзванивал знакомых и на жалость выпрашивал хоть сколько-нибудь денег, видимо, опять заторчал.

«Привет, это Валера, я в Харькове, все деньги и документы украли, перезвони срочно!» – пришла мне СМС. Я даже волноваться не стал, всё ясно было, с Валерой всё в порядке.

Потом, когда он появился в интернете, выяснилось, что приехал в Москву и собирается ехать уже не в Израиль, а в Таиланд. О Таиланде он уже говорил, в промежутках между речами о великом Православном Израиле, чуде сошествия божественного огня, дешёвой траве и т. п. Но когда он говорил о Тайланде, глаза его вспыхивали неподдельной увлечённостью:

– Там проститутки по тридцать батов, это как у нас тридцать рублей! Один доллар! Хочу с трансвеститом попробовать, я тут порнушку тайскую смотрел, тёлки с трансами трахаются, ахуенно! Хочу туда к ним!!!

– Валера, хочешь я тебе тут за 30 рублей найду старушек и наркоманок ВИЧ-инфицированных, они тебе и бесплатно всё сделают. Ты же православный человек, еврей по маме! Как ты можешь такие некошерные речи вести!? – посмеивался над ним я.

Но обработка мамы уже пошла по таиландскому фронту полным ходом, всё упиралось в стоимость билетов на самолёт. Договорились, что Валера закончит все дела в Питере и Москве, съедет со всех квартир, а Новый год, он же день его рождения и тридцатитрёхлетия встретит уже с теплом в Таиланде, а в Израиль он окончательно расхотел.

* * *

И вот, дело к декабрю, Валера с большим трудом, так как он всё это время, семь лет, жил со справкой из крестов, выправил себе обычный российский паспорт. Так как предыдущий его загранпаспорт остался навеки в американской тюрьме, с большим трудом и большими мамиными тратами, выправил и загранпаспорт. Но за неделю до отъезда Валеры мама неожиданно заболела и куда-то пропала с радаров. То есть она, когда приезжала, что-то такое Валере говорила, что нездорова, но Валера не придал этому значения. А тут её положили в Детройте в больницу, и с ней резко нарушилась связь. Почему-то брат, который был в это время с мамой, не хотел переводить Валере какие бы то ни было деньги вообще, не то, что две тысячи долларов на билеты в Таиланд.

Валера, естественно, разнервничался, раскапризничался и, хоть до этого побухивал, тут совершенно отпустил всякие рамки своего поведения, опять же, приближался Новый год, начал употреблять всё подряд, но мама почему-то опять не позвонила.