Читать книгу - "Метафизика взгляда. Этюды о скользящем и проникающем - Сергей Ильин"

Как раз вчера я был на лекции, посвященной границам материи: оказывается, на сегодняшний день наши знания «нормальной материи» соответствуют пяти (!) процентам, девятнадцать (!) процентов приходятся на «темную материю», и семьдесят шесть (!) на «темную энергию»; «темная материя» и «темная энергия» потому так и называются, что мы ровным счетом ничего о них не знаем, но они есть, должны быть, потому что иначе не объяснить так называемый коэффициент «плотности Вселенной»: в момент Первовзрыва он составлял пять процентов, а теперь составляет сто процентов, недостающие девяносто пять процентов очень волнуют астрофизиков, это для них первостепенная величина, почему именно – нам не понять, но приходится им верить, потому как все они в этом мнении едины, – короче говоря, дело обстоит так, что либо «темная энергия» и «темная материя» будут в ближайшее время найдены и как-то определены, либо придется изменять все основные законы физики и астрофизики.

Быть может, мы стоим перед кардинальным обновлением физики, наподобие прорывов Ньютона, Эйнштейна или Бора, и почему-то думается, что если такой прорыв будет совершен, антиномическая модель света сыграет в нем решающую роль, – вот погодите: антиномия вечного и бесконечного существования мироздания и вместе возникновения ее из первовзрыва будет когда-нибудь постулирована, я в это твердо верю.

Итак, Свет как жизнь, Свет как Бог, Свет как модель мироздания, – и даже умершие клинической смертью и возвратившиеся к жизни в один голос сообщают нам, что после темного туннеля их ждал Свет, и Свет был блаженство, и в Свете истаял страх перед смертью, и от Света не хотелось даже возвращаться в жизнь, – но ведь это означает, что люди после кончины неудержимо летят к Свету, как бабочки на огонь! в высшей степени оправданное сравнение, потому что, судя по всему, после недолгого блаженства их неминуемо ожидает последующая инкарнация, – а чем она чревата для подавляющего большинства людей, сообщают нам ежедневно бульварные газеты.

Свет в конце туннеля, таким образом, играет как бы роль маяка, к которому тянутся потерпевшие кораблекрушение – умершие, Свет точно гигантский генератор жизненной энергии, а также распределитель душ по бесконечным кармическим направлениям, но что с ними потом будет, куда их поведут, точнее, куда они сами пойдут, лунатически подвластные силе и обаянию Света, какую новую роль станут играть в новой жизни, – на это уже притянутые к Свету никакого влияния не имеют и иметь не могут, ибо жребий брошен, и назад пути нет, – кто добровольно отдал свободу воли за «чечевичную похлебку» пусть даже высочайшего блаженства, физического и духовного, не может сетовать на возможные непредсказуемые последствия такого шага.

Так ли это на самом деле? кто знает? и тогда – что угодно, но только не Свет, лучше идти куда угодно, но только не к Свету: сказать, правда, легче, чем сделать, но мы ничего не выдумали, в сущности, это и есть путь, предлагаемый Буддой, и сам он тоже никогда не упоминал о Свете как последней цели человеческого развития и образами Света предпочитал не пользоваться, как бы сознавая их неотразимую соблазнительную мощь – тогда как редкая религия обходится без световой символики – Свет для Будды был обыкновенный феномен, наравне со тьмой, и разве чуть выше тьмы, потому что чуть ближе к ниббане, но Свет еще далеко не ниббана, есть о чем задуматься.

Зато тибетские буддисты, в отличие от сторонников тхеравады и вслед за неоплатониками, уделяют колоссальное внимание духовному Свету, – закономерно, впрочем, что они и не стремятся к ниббане, предпочитая ей вечные реинкарнации ради избавления всех живых существ от страданий.

Действительно, решение основных наших проблем мы видим в будущем, так уж устроена наша психика, мы всерьез задумываемся о последующей нашей реинкарнации или, проникаясь противоположными учениями, воображаем себе нашу жизнь в астрале после смерти: темный туннель, блаженный свет в конце его, любящие родственники, и так далее и тому подобное, – все это вполне возможно и даже очень вероятно, но ведь все это уже было! и не один раз! был и туннель, был и свет, были и родственники, а потом – наша теперешняя жизнь: как будто ничего не произошло, и ничего с нами прежде не было, так это надо понимать.

Вот где сказывается некоторое легкое превосходство буддизма над христианством: первый описывает жизнь как магический круг, из которого нет выхода, потому что мы сами в глубине души не хотим из него выходить, – но превосходство это все-таки именно эстетического порядка, не больше и не меньше, поэтому мы и назвали его легким, в том смысле, что оно просто более правдоподобно, но совсем не обязательно абсолютно истинно, напротив, также и в его сердцевине имеется слабость, как бы критическая точка, и эта точка – реальная возможность возникновения мира из Первовзрыва, то есть из Ничто, но тогда и вечный круговорот рождений и смертей невозможен.

И как перспектива вечности материи требует своего адекватного воплощения в мире духовном и осуществилась она в буддизме, так точно ее антиномическое представление об абсолютном начале и абсолютном конце тоже требует своего оптимального мифически-религиозного самовыражения, которое нашло себя в христианстве, – и все таким образом встало на свои места.

Поэтому когда приходит на нашу грешную землю сын Света, то есть человек, в котором нет ничего, что не было бы чистым Светом, которого мысли, чувства и поступки настолько пронизаны любовью к Богу и человеку – правда, следует сразу сказать, только к тому человеку, который сам целиком и полностью обращен к Богу – что людям, живущим привычной жизнью, неловко и странно в его присутствии, но они точно знают, что пришел сын Света и что подобные посещения случаются, возможно, раз в тысячелетие, они знают это и по интенсивнейшему излучению сына Света, которое ни с каким другим не спутаешь, и по способности его творить чудеса – он не однажды исцелял людей от неизлечимых болезней, он воскрешал людей умерших, он угадывал все мысли окружающих людей, он видел безошибочно их будущее, он влиял на волю людей и понуждал их совершать определенные, желаемые им, поступки, наконец, когда пришел его час, он добровольно покинул собственное тело, и являлся не однажды любимым ученикам своим не только в духе, но и специально для них создавая свою плоть из атомов, – итак, когда приходит на землю человек, подобный Парамахансе Йогананде – ибо речь была, конечно, о нем – и говорит людям, как нужно думать, чувствовать и жить, чтобы не только приблизиться к Богу, но и навсегда соединиться с ним, а люди по тем или иным причинам не следуют за ним, хотя и точно знают, кто к ним пришел, – да, вот тогда и происходит, присно и вовеки веков, то самое вечное и неизменное отделение зерен от плевел, о котором говорил и Иисус Христос, – потому что когда Истина явлена воочию, целиком и полностью, без каких-либо ограничений, поправок или сомнений, а человек Истине не следует, то он сразу оказывается не где-то неподалеку от Истины или в какой-то независимой от Истины экзистенциальной сфере, а в лагере врагов Истины, так что ему только кажется, будто он пребывает в прохладном и приятном Полумраке, тогда как на самом деле он уже вступил во Мрак.

И тут все дело в том, что природа Света бескомпромиссна, так что тот, кто отрекся от Света, никогда уже чистый Свет не достигнет, а вот Мрак предполагает бесконечное число компромиссов и заигрываний со Светом, то есть неограниченную палитру онтологического Полумрака.