Читать книгу - "Бьющееся стекло - Нэнси-Гэй Ротстейн"

Сьюзен не расспрашивала Диди ни о той ночи, когда она впервые не вернулась в Тэйер, ни о других подобных, не раз повторявшихся в будущем.

Тони редко заводил речь о ее семье, а когда такое случалось, ей без труда удавалось уклониться от прямых ответов.

— Интересно, как ты росла, как проходило твое детство? — сказал он как-то, ведя «Русалку» по покрытому рябью от легкого ветерка заливу.

— Ничего интересного, — отмахнулась Диди. — В моем детстве, можно сказать, не было никаких событий. Не то что в твоем.

— Почему ты никогда не говоришь о свои родителях? — полюбопытствовал он в другой раз.

— Да нечего о них говорить. Люди как люди, ничего особенного…

Он никогда не настаивал, не пытался преодолеть ее сдержанность, дожидаясь, как думалось ей, того момента, когда она сама захочет рассказать о себе побольше. Хотя, возможно, причина заключалось в ином: он чувствовал, что ее мир — это место, куда ему хода нет.

Тони познакомил ее со своей матерью. Та встретила Диди, как встречают долгожданных родственников. Стол был покрыт вышитой кружевной скатертью, которую, как пояснила мать Тони, она получила от своей матушки в качестве свадебного подарка. Угощение составляли блюда, считавшиеся праздничными на Сан-Мигеле, — сальдо верде[1], крокеты из креветок и сласти были поданы на фарфоровых тарелках, расписанных вручную. Как объяснила хозяйка, блюда выбирал сам Тони.

— Ты делаешь счастливым моего Антонио, значит, делаешь счастливой и меня. Теперь тебе надо поесть. Голодать нехорошо для здоровья.

Диди получала огромное удовольствие от таких вечеров: особенно ей нравились истории, которые эта леди горделиво рассказывала о своем сыне. О первой поездке с ним в Лиссабон, о том, как Тони спроектировал игровую площадку для начальной школы на Сан-Мигеле, о том, как сам мистер Мурр пришел к ним домой и сказал, что в строительном деле Тони ждет блестящее будущее.

Диди чувствовала, что сына и мать связывают взаимное уважение и неподдельная, искренняя любовь. И в этом наполненном любовью доме ее приняли как свою, как члена семьи, не выдвигая никаких условий и не задавая никаких вопросов.

Она не могла устоять перед притяжением радушия и тепла, а потому охотно и часто посещала всегда аккуратно прибранную двухкомнатную квартирку, расположенную над рестораном, на третьем этаже дома без лифта. Бывая здесь, она ощущала, как пробуждается в ней не слишком хорошо знакомое ей прежде чувство семьи.

В августе, после обеда в доме матери Тони, они объявили о помолвке. Должно быть, мать заранее знала о намерении сына, ибо на столе в тот вечер красовалась лучшая кружевная скатерть, серебряные кубки, которые муж привез ей из Лиссабона в подарок на годовщину свадьбы, и призматический графин, принадлежавший еще ее бабушке. Ради этого события она извлекла на свет сокровища, напоминавшие об ушедших из жизни членах семьи, близких, которые, таким образом, как будто, становились свидетелями счастья Тони. Прошлое семьи Пиканко словно встречалось со своим будущим.

Тони подарил ей филигранное кольцо, полученное им от бабушки, — ее последний подарок перед его отъездом из Сан-Мигеля в Америку.

— Мой Антонио хороший мальчик, — сказала его мать, сжимая нежные ладошки Диди в своих натруженных руках. — Он будет тебе хорошим мужем. Каким был мне его отец, мой Эдуардо. — Потом она взяла в ладони лицо Диди и заглянула ей в глаза, словно ища там ответ на свою просьбу. — И ты будешь добра с Антонио, правда? Сделай его счастливым, пожалуйста. Он хороший мальчик.

Подаренное кольцо Диди носила не на пальце, а на цепочке — как объяснила она Тони, «чтобы было поближе к сердцу». С ним она ходила на занятия, но под одеждой оно оставалось невидимым. Никто о нем не знал, хотя Диди намеревалась со временем рассказать все своим родителям.

Во вторник после занятий, провожая ее в Тэйер, Тони рассказывал о застройке центральной части города и о том, как на него давят, с тем чтобы заставить любой ценой сдать объект к 15 сентября. Мистер Мурр, его босс, уже успел сдать помещения в недостроенном здании в аренду и теперь настаивал на том, чтобы к началу месяца оно было готово к вселению арендаторов. Лишь после этого подряд считался выполненным, и он мог получить в банке остаток причитающейся на финансирование строительства суммы.

Мистер Мурр велел ему завершить работы к указанному сроку, чего бы то ни стоило. Проверки качества предписывалось свести к минимуму. Рабочих надлежало всячески поощрять к перевыполнению дневных заданий. Заставлять работать сверхурочно. Жертвовать даже безопасностью — чем угодно, только не временем. По словам Тони, Мурр, похоже, был близок к отчаянию.

— Но при всем моем добром отношении к мистеру Мурру, — пояснил он, — выполнять подобные распоряжения я не могу. Послушаться его — значит поставить под угрозу надежность здания… Но если я не послушаюсь, и он не сможет получить свои деньги, меня уволят.

— Тебе не стоит об этом беспокоиться, Тони, — заявила она.

— Это еще почему?

— Ты больше не должен выполнять приказа Мурра. В этом нет необходимости.

— Хотел бы я, чтобы было так, но…

— Послушай, Тони, — Диди остановилась и знаком предложила ему сесть на траву. — Твоя работа не нравилась тебе и до того, как началась эта история. Помнишь, мы ходили под парусом, и ты показал мне дом, который строил. Мне уже тогда стало ясно, что ты от него не в восторге. Но все можно изменить. Теперь тебе незачем этим заниматься.

— Не понимаю. Ты говоришь загадками… — в его тоне Диди почувствовала намек на раздражение.

— Тони, мой отец строит торговые центры. В Канаде и США. Повсюду. Насколько я знаю, он делает что-то в Хартфорде и здесь, в Бостоне. Не помню, в каком районе, но он точно упоминал о Бостоне еще до того, как я сюда поехала. Стройплощадка, должно быть, где-то неподалеку, может быть, ты ее и знаешь. Это будет самый современный торговый центр в городе. Так вот, ты будешь работать у отца. Будешь руководить осуществлением его американских проектов.

— Что за чушь!

— Нет, Тони, вовсе не чушь. Он вечно жалуется, что здесь у него нет человека, на которого можно положиться. Ему нужен свой представитель в США, такой, чтобы не обманул, ну и, конечно, знал толк в строительстве. Верный человек… Тебе ведь нужна свобода действий, так? Ну вот, а отец всегда говорил, что в строительстве решения нужно принимать на месте и без промедления. Как он может управлять делами в Америке, когда постоянно находится в другой стране? Никак не может, — ответила Диди на свой же вопрос, не дав Тони даже обдумать услышанное: она уже решила все за них обоих. — Ты будешь принимать решения сам, и у тебя никогда не возникнет таких проблем, как с Мурром. Никто не станет вмешиваться в твою работу, ты будешь отвечать за проект с самого первого дня. Я уверена, отец доверит тебе это еще до того, как ты получишь диплом архитектора. Это ведь естественно, разве нет? — заключила Диди.