Читать книгу - "Авиньонский квинтет. Quinx, или Рассказ Потрошителя - Лоуренс Даррелл"

Последние из приглашенных — Смиргел и Катрфаж — приехали в старомодной двуколке, запряженной престарелой лошадью. Оба выглядели, скажем так, оцепенело-торжествующими. Немец привез обещанную карту австрийских саперов, без которой было невозможно даже приблизиться к сокровищу. Однако перед знаменательным вторжением внутрь прозвучали пламенные предостережения, — префект получил, наконец, возможность сказать нечто риторическое, умоляя с должной осторожностью и уважением отнестись к святой — если таковую удастся обнаружить. Время от времени его голос заглушали стоны мандолин. Но вот оно наступило, это великое мгновение. Кейд как раз выпустил изо рта дым сигареты и щелкнул аппаратом, сверкнув вспышкой — возникла полная иллюзия, что это молния сверкнула между деревьями. Еще при нем была целая связка лотерейных билетов, которую он пристроил наискосок через плечо, как патронташ. Это была идея Смиргела.

— Неплохо бы проконтролировать, кто зайдет внутрь. Цыгане такие разбойники, что их страшно впускать. Но если дать каждому по билету, то потом можно будет их сосчитать, если случится что-то непредвиденное.

Заранее были приготовлены факелы и китайские фонарики… Оставалось выработать некий порядок. Понемногу ласкающие слух официально-округлые французские фразы иссякли.

— Итак, дети мои… — Префект не смог отказать себе в отеческом обращении. — Итак, преисполнившись смирения, мы сейчас отправимся на поиски нашей святой, ибо она одна защитит нас, живущих на этой земле. Ура, Сара!

Слова «Ура, Сара» прозвучали словно ружейный выстрел, после чего долго-долго рвалась ввысь музыка в победном арпеджио, тогда как отдельные голоса продолжали свирепо рявкать, обращаясь к тени святой:

— Ура, Сара! Ура, Сара!

И тут над акведуком зашипел и затрещал фейерверк — венцы и глобусы из вращающихся сгустков света в темно-синем небе. Музыка стихла, и берущий за душу женский голос запел любовную песню, народную андалузскую песню с этим невероятным и непредсказуемым — перистальтическим — ритмом, сбивчивым, словно дыхание в момент оргазма. Сатклифф мрачно произнес:

— Секс — кладовая животного начала в человеке.

И его двойник отозвался на это:

— Да. Или роковой источник силы. Мы могли бы много чего совершить с его помощью, если бы знали тайный шифр!

Принц, которому уже было известно о смертельной болезни принцессы и который улетал на рассвете в Каир, думал совсем о другом — о смертном грехе, о том, что болезнь физической оболочки — пародия на этот грех! Он ясно видел будущее, где была ее смерть, яснее любой цыганской гадалки. Видел, как в годовщину ее ухода телефон задохнется от удушья в чайных розах — белых и алых розах. Чтобы никто не донимал утешениями и не заверял в поддержке и любви.

— Как вы думаете, — спросил Обри, — когда мы расстанемся, то будем переписываться?

— Конечно, — ответил Сатклифф. — Нам нельзя забывать о будущем собрании наших писем — об обмене иероглифами двух клинописных персонажей, как вам это? Переписка на мандаринском наречии?[170]

Процессия приняла более или менее сообразную форму. Впереди в королевском «даймлере» ехали принц и префект, за ними следовал служебный лимузин, потом другие автомобили и множество кибиток. Во главе процессии шла великолепная в своей красе певица-цыганка, а за ней еле-еле ползли, в такт ее шагу, автомобили. Так они одолели четверть мили до входа в пещеру — до устрашающей ограды и надписей «ОПАСНО», огромными буквами, и на каждом шагу. Тут Кейд занял свою боевую позицию, чтобы каждому вручить лотерейный билет, прежде чем пропустить за ограду. Первая пещера была просторной, почти с кафедральный собор, но она быстро заполнилась. Пора было идти во внутренние коридоры под предводительством Смиргела и Катрфажа. Влюбленные вздрогнули, полные дурного предчувствия, и Блэнфорд подумал, что эту сцену следовало бы описать такими словами: «В это мгновение реальность устремилась на подмогу вымыслу, и начало происходить нечто совершенно непредсказуемое!»

LAWRENCE DURRELL

THE AVIGNON QUINTET

QUINX OR THE RIPPER’S TALE

1985