Читать книгу - "Револьвер для сержанта Пеппера - Алексей Парло"

А уж мира, в котором живём, мы, наверное, тем более не знаем. И не только потому, что, говоря пушкинскими словами, «ленивы и нелюбопытны». А еще и потому, что чересчур хорошо понимаем: этот мир не слишком-то и стоит нашего интереса. Как написано на могиле Григория Сковороды: «Мир ловил меня, но не поймал». И вообще, мы живём не в мире, а на войне. В том числе — и с самими собой. И эта незримая война настолько тяжела, что любая передышка в ней: от алкоголя до зримой войны с врагами «унешними» или там «буржуями», — в каком-то смысле воспринимается как огромное облегчение.

Может быть, отсюда и проистекает явный парадокс отечественного «либерализма», отчётливо сформулированного ещё Владимиром Печериным: «Как сладостно Отчизну ненавидеть / И жадно ждать её уничтоженья»? Если либерализм западного типа выражается максимами типа: «Умри ты сегодня, а я завтра», «Сейчас мы съедим ваше, а потом каждый будет есть своё», то есть крайне персонализован — ничего подобного в «либерализме» русского типа нет: полная деперсонализация, самоотречение, дезертирство из этой внутренней войны в «тридевятое царство, тридесятое государство», где можно пожить в мире — ну, не с самим собой, конечно, а с каким-то представлением о себе. Как там говорил Иван Карамазов у Достоевского: «Широк человек, даже слишком широк, я бы сузил…» А мерок для сужения понаделано — на любой вкус.

Ранние работы В.И.Ленина мало кто сегодня читает. Но в них есть множество важных моментов, описывающих жизненный выбор «вождя мирового пролетариата». Один из них — как раз тезис о том, что полностью и всесторонне развитая свободная личность должна быть готова принести себя в жертву за «счастье народное», делая всё для того, чтобы другие люди тоже могли свободно и всесторонне развиваться. В том числе — сознательно ограничить свою полную свободу, подчинив её этой цели в рамках революционной партии… В общем, понятно, почему в России «социалистическая революция» произошла, а на Западе — нет? Потому что разная любовь к себе и к ближнему своему. А раз «Бог есть Любовь», то, получается, что в России и на Западе верят не в одного и того же Бога. Тот же Достоевский в своей «Легенде о Великом Инквизиторе» достаточно ярко это показал. Как был по духу своему революционером Фёдор Михайлович, так и остался, хотя с «бесами» революции воевал еще яростнее, чем большевики — с меньшевиками и эсерами, а потом Сталин — с троцкистами и прочей «оппозицией».