Читать книгу - "Непричесанные разговоры - Айла Дьюар"

Было начало шестого. Эллен ненадолго заглянула к Коре после работы.

– Тебе нужно выбраться из своей раковины, – посоветовала Кора.

– И что? Залезть в раковину Лорен Бэколл? Или еще какой-нибудь красотки?

Тем же вечером Эмили Бойл, взглянув на Эллен, согласилась с Корой:

– Точно. Нужно выбраться из раковины.

– Ну вот, опять, – огорчилась Эллен. – Мне и так нравится. Я из своей раковины носа не высуну.

– Чепуха, – возразила Эмили. – Изредка это всем необходимо. И мне. И тебе. И Коре. Давайте устроим званый ужин. У тебя, Эллен.

– Что вы, нет! – При одной мысли об этом Эллен бросило в дрожь. – Я не умею готовить!

– А при чем тут кулинария? Мы будем пить, болтать, есть и рассказывать истории.

– Раз это званый ужин, значит, я должна готовить, так? – Эллен казалось, что в этом вся суть званого ужина.

– Безусловно. Если не знаешь, что подать к столу, – приготовь мое фирменное блюдо, съедобную «Кровавую Мэри».

Эллен сразу поняла, что это блюдо серьезное.

– Дело в том, – воодушевилась Эмили, – что если подать ее к столу, то никто уже не сможет есть пудинг и не вспомнит, были закуски или нет. Готовить тут почти нечего. И салатов к этому блюду никаких не нужно, все равно никто не заметит. Разве что немного сельдерея с солью на закуску. Это непременно. – Эмили улыбнулась, погрузившись в воспоминания.

– А рецепт?

– Ах да. Налить оливкового масла в сковородку. Но сначала для повара, то бишь для себя, приготовить коктейль. Только без льда, все равно от жары растает. Обжарь в масле анчоусы с чесноком и рубленым перцем чили. Можно не один стручок, а два. Добавь лук, а когда он станет мягким и прозрачным, положи ветчины, сельдерея и тертой моркови. С морковью смотри не перестарайся. А чеснока можно от души. Как-никак есть будут все, и от всех будет пахнуть, разве нет? Кстати, отличное блюдо для вегетарианцев. Всем известно, что в душе они умирают по ветчине. Добавь чуть-чуть томатной пасты. Можно орегано. Туши на медленном огне. Подлей еще «Коктейля Повара», сдобри свое варево хорошенько. Добавь соль, перец (перца не жалей), щепотку сахара. Пусть еще покипит. А потом подлей водки. Много-много. Не скупись. Чуть-чуть соуса «Табаско» и побольше вустерского соуса. Немного лимонного сока. Можно даже капельку хереса. И еще водки. Подавать как соус к макаронам.

– К каким макаронам?

– Не все ли равно? К обычным макаронам, к спагетти – да каким угодно. А на закуску – подсоленный сельдерей. Или сделай салат с латуком и сельдереем в соусе из простокваши. Но, боюсь, для тебя это сложновато.

– Какое вино?

– В тридцатых годах в Париже это блюдо подавали с водкой. Но можно и с вином, почему бы и нет?

– С красным? С белым?

– Неважно. С каким угодно.

– Посыпать пармезаном?

– Детка, этот рецепт поможет скрыть, что ты не умеешь готовить. Какая разница – с пармезаном или без? Клянусь тебе, никто не заметит.

Эллен приготовила съедобную «Кровавую Мэри», пригласила Эмили, Кору, а заодно и Рональда с Джорджем. В пятницу, уходя с работы, она ни с того ни с сего спросила и Стэнли, не хочет ли он прийти.

– На званые ужины не хожу, – буркнул Стэнли.

– Я тоже.

– Поесть дадут?

– В некотором роде. Повариха из меня неважнецкая.

Стэнли бросил на Эллен подозрительный взгляд.

– Что на ужин?

– Съедобная «Кровавая Мэри». Стэнли надолго умолк.

– Я без Бриджит почти не готовлю. Кстати, она опять беременна.

– А ей иное состояние ведомо?

Стэнли вздохнул. Эллен не сомневалась: в конце концов он будет заботиться об этом ребенке, как и обо всех отпрысках Бриджит, из которых он был отцом только двоим. С тех пор как Стэнли с Бриджит разъехались, Эллен скучала по своим визитам к ним. Раньше она была частой гостьей в их доме, где все было вверх дном, где не было проходу от детей, игрушек, а заодно и от Стэнли с его книгами. Стэнли, одной рукой прижав к себе ребенка, другой щедро накладывал домашние чипсы и рыбные палочки в тарелки с Кроликом Питером и на ходу что-то жевал. Но с тех пор как он стал жить один, Эллен больше к нему не заходит. Теперь все по-другому.

– Будешь так жить – никогда не станешь миллионером, – мягко пожурила его Эллен.

– Я-то тут при чем? Судьба почему-то все время расстраивает мои планы. Я захвачу что-нибудь из съестного. Твое меню доверия не внушает.

Вечер выдался пьяный. Съедобная «Кровавая Мэри» дымилась на тарелках, спрыснутая оливковым маслом, украшенная блестящими маслинами, посыпанная пармезаном и петрушкой. Блюдо вышло отменное. В комнате горели свечи. Собеседники перескакивали с темы на тему. Кто-то начинал говорить, замолкал на полуслове, не докончив мысли, и принимался рассуждать совсем о другом.

– Неважно, о чем беседовать, – убеждала Эмили, – лишь бы не о смерти. У всех моих ровесников только и разговоров что о смерти. Кто умер, кто на очереди. Тоска смертная, словом.

Мерцали свечи, убывало вино.

– Ты хоть раз изменял Джорджу? – спросила Эллен у Рональда, когда Джордж вышел из комнаты.

– Господи, из чего этот соус? – допытывался Стэнли. – У него действительно богатый вкус. И мне кажется…

– Нет, конечно, – улыбнулся Рональд, но Эллен усомнилась в его искренности. – Милая моя, я слишком неуверен в себе, чтобы решиться на измену. Не люблю рисковать.

– Никогда не подумывали о покупке новых штанов? – Эмили обозрела потертые джинсы Стэнли.

– Осторожно! Клевеща на чьи-то брюки, вы ступаете на скользкий путь, – предупредил Стэнли. – Мужчина и его брюки, можно сказать, одно целое. Я храню верность старым джинсам. – Стэнли был пьян.

Эмили широко улыбнулась Эллен:

– Вот видишь? Съедобная «Кровавая Мэри» подействовала. Стэнли сегодня неотразим. Я без ума от него. У меня тоже есть теория насчет брюк.

– Какая, интересно? – осведомился Стэнли.

– Что люди любят крайности. Об этом говорят мужские брюки и женские каблуки. Вспомните, что носили в семидесятых. Все просторное, летящее. Разгуливали в широченных штанах. И вдруг перелезли в узенькие. По ширине брюк и высоте каблуков можно сказать, что творится в мире, уверяю вас.

Кора дерзко прошлась ладонью по затертой едва ли не до дыр штанине Стэнли. Он был в своих неизменных джинсах, но на этот раз сменил заляпанный свитер на джинсовую рубашку и галстук в горошек.

– Не такие уж они прочные, как тебе кажется, Стэнли, – заметила Кора. Щеки ее горели. Несколько бокалов вина и целое море водки, о котором она и не подозревала, развязали ей язык. – Думаю, главное достоинство твоих джинсов – это их хозяин.