Читать книгу - "Шкурка бабочки - Сергей Юрьевич Кузнецов"

Вы думаете, это легко – быть таким человеком, как я?

Вы, вероятно, слишком много смотрели модного кино девяностых

«Прирожденных убийц» и «Запекшуюся кровь»

и кучу всяких фильмов второго и третьего ряда,

в которых за восемь долларов рассказывают,

что быть серийным убийцей – это cool

Чарли Старкуэзер, знаменитый убийца пятидесятых,

Вместе с Кэрил Фьюгет послуживший прообразом

Микки и Мэлори из «Прирожденный убийц»,

Говорил, когда его взяли, что ни о чем не жалеет

Что по-прежнему ненавидит всех людей

В это легко поверить:

с четырнадцатилетней Кэрол

они занимались любовью на диване,

где Чарли за час до этого изнасиловал ее мать

Труп отца лежал в гостиной, а когда они кончили,

Он поднялся на второй этаж, вставил дуло ружья

в горло двухлетней Бетти Джейн, и – нет, не выстрелил – а подождал,

пока девочка задохнется.

Он был настоящий подонок, и теории про трудное детство

В его случае отлично работают. Но сказав:

«Я до сих пор ненавижу всех людей», он все равно добавил

«и себя тоже», хотя, как можно догадаться,

рефлексия никогда не была его сильной стороной.

Очень трудно жить, когда ты себя ненавидишь

А у меня ведь было счастливое детство

Я был хорошим мальчиком

Из приличной московской семьи

Я боялся смотреть новости, потому что в них рассказывали вещи,

Слишком страшные для меня.

Когда я узнал о стадионе в Сантьяго-де-Чили,

Где в 1972 году замучили и убили несколько тысяч человек

Я две недели ходил сам не свой

И заглядывал в лица прохожих,

Пытаясь понять, как они могут жить дальше,

Если тоже знают об этом.

Честно говоря, я до сих пор этого не понимаю.

Мир, в котором нет гармонии,

Уж тем более не стоит слезинки младенца.

В этом мире я и живу, всю мою жизнь.

Я никогда не верил в Бога,

Возможно, потому, что чувствовал:

не только Христос умер за наши грехи,

Но каждая капля крови, каждый голодный стон,

Каждый крик изнасилованной женщины

(раз в 15 минут, вы помните?),

так вот, все это касается каждого из нас.

Жена Чикатило тоже говорила,

что муж терял сознание при виде крови

Я его хорошо понимаю.

Я был добрым мальчиком, вы слышите?

Я был добрым, и я остался добрым

Я люблю людей и от жалости к ним перехватывает горло

И когда я сжимаю в руке свежевырезанное сердце

Мое собственное сердце сжимается от нежности и боли.

Перехватывает горло

Как жить такому человеку, когда я знаю,

Что кровь въелась в мои руки, как уголь в кожу шахтера?

Как жить, когда моя память

Напоминает камеру пыток,

В которой каждый предмет –

Даже самый невинный –

Может только причинять боль?

Однажды я проснулся ночью

В моей московской квартире

И вдруг понял, что всех их никогда не было

Ни той, с припухшими губами девочки-подростка,

Разорванными в клочья, когда она закричала.

Ни той, с глазами, выжженными увеличительным стеклом

Глазами такими голубыми, что они казались осколками неба.

Ни той, с грудью настолько большой,