Читать книгу - "Черепашья луна - Элис Хоффман"

Они сходятся на середине двора, и у Джулиана за спиной вспыхивает свет, который включает на крыльце мисс Джайлз. Вокруг него вьются мотыльки и комары. Во рту у Люси пересохло, по ногам от страха бегают мурашки. То же самое было у нее с ногами, когда погибли родители; тогда это длилось несколько месяцев, и она даже думала, что у нее начался артрит или рассеянный склероз, потому что иногда ноги так немели, что почти отнимались. Если бы она с ними ссорилась и отказывалась оставаться по ночам одна, то, может быть, в ту ночь кто-нибудь из них не ехал бы в той проклятой машине. Если бы они не целовались так безмятежно, если бы в ту ночь светила луна.

— Он ушел кормить собаку, — говорит Джулиан.

Люси смотрит на него пустыми глазами.

— Давай, — говорит Джулиан. — Наори на меня. Скажи, что это я виноват.

Шрам у него на лбу становится страшным, и Люси невольно пятится.

— Я не должен был разрешать ему уходить, — говорит Джулиан. — Скажи это.

— Мне все равно, что ты должен! — кричит Люси. — Мне нужен мой сын, и всё.

Они снова прыгают в машину, Джулиан давит на газ, и машина летит по колейной дороге, будто по воде. На шоссе он выруливает так, что Люси чуть не въезжает лбом в ветровое стекло, но успевает упереться обеими руками в панель.

— Пристегнись, — говорит ей Джулиан.

Любая напасть, которая случалась рядом с ним, всегда происходила по его вине, и сегодня это вот-вот повторится. Он это чувствует. Когда у тебя ничего нет, то нечего и терять. Когда тебе на все наплевать, то нечего бояться.

— Не нужно мне указывать, — говорит Люси. Она поворачивается к Джулиану, ее бледное лицо искажено. — И не нужно мной командовать.

Джулиан Кэш хорошо знает, что бывает, когда слишком быстро летишь по дороге, на которой чернеют ошметки инжира, он помнит, с каким звуком разлетается вдребезги ветровое стекло.

— Пожалуйста, — просит он, — пристегнись.

Люси накидывает ремень; у нее так трясутся руки, что она с трудом попадает язычком в защелку, а когда ей это все-таки удается, Джулиан уже точно знает одно: он справится, прошлое не повторится.

Посреди поляны мальчишка находит отличную дубовую палку, немного кривую и такую гладкую, словно она отполирована человеческой рукой. Вечер до того жаркий, что даже совы не вылетели на охоту, воздух такой влажный, что спички разламываются в руках, когда мальчишка пытается прикурить. По земле у корней деревьев стелется тонкая полоска тумана, виснет на ветках лиан. Мальчишка перебирает пальцами атласную поверхность палки. Совсем недавно он стащил из шкафчика своего одноклассника восемь долларов, а теперь понимает, что не хочет ничего покупать. Тогда он был похож на жадную ворону или на белку, которые тащат к себе все, просто чтобы тащить, и хотел заполучить все, чего не имел, особенно когда это принадлежало кому-то другому. Если бы он сейчас встретил Лэдди Стерна — где-нибудь около дома или на стоянке у «Бургер-Кинга», — им не о чем было бы поговорить, потому что не было бы у них ничего общего, кроме тех мутных, тягучих часов, когда они сидели перед телевизором, потягивая пиво или «Кахлуа», да еще того мучительного раздражения, которое вызывало у них все на свете.

Мальчишка этот совсем не похож на себя прежнего. Тут нечего пугаться, не с чем спорить, это так, и все. Он почти научился видеть в темноте, отличать ястреба от дербника и может теперь метнуть палку так, как раньше и не мечтал. Эрроу сидит перед ним, и лапы у него подрагивают от нетерпения. Вечер темный, небо застелено тучами, но псу нет до этого дела. Пес тычется носом в мальчишкино колено, чтобы напомнить, зачем они пришли в лес, он наклоняется и ласково гладит пса по голове. Теперь пес хорошо пахнет; когда тот поел, мальчишка его расчесал, а потом застелил загон свежей соломой. Солома намного лучше опилок и болотной травы, которые стелет Джулиан; спать на соломе мягче, и во время дождя она так не набирается влаги. Пес переводит взгляд с лица мальчика на палку и обратно, чтобы показать, чего ждет.

Мальчишка видит себя в собачьих глазах и точно знает, что он собой представляет. Светловолосый мальчик, в белой чужой футболке и старых джинсах, который умеет так закрутить палку, что она летит выше деревьев. Мальчик, которого ночью не мучат кошмары и который может пройти через мангровый лес, ни разу не наступив на паука. Он отводит руку и бросает вверх палку. Пес срывается с места раньше, чем палка взлетает в воздух. Сначала мальчишка слышит, как он продирается через подлесок, а потом звуки замирают. Становится тихо, но когда мальчишка наклоняется завязать шнурок, вдруг он слышит, как треснула ветка, и это ему кажется странным, потому что пес бегает почти неслышно. Еще более странным кажется ему то, что в ветвях кипарисов ястребы начинают кричать и хлопать крыльями, хотя обычно в такой поздний час они спят.

Не успевает он разобраться во всех этих звуках, как сзади его хватает мужская рука и пригибает к земле так резко, что в спине что-то щелкает. Мужчина высокий или кажется высоким, потому что мальчишка смотрит на него снизу.

— Нечего было лезть куда не надо, — шипит мужчина, и руки его находят мальчишечью шею. — Сам напросился.

Мальчишка чувствует, как стало больно дышать; воздух обжигает горло.

— Больше не будешь, — говорит мужчина, и мальчишка чувствует, как в горло впивается что-то острое, кажется металлическое.

Ему вдруг становится слышно, как трещит крыльями сверчок, как бегут огненно-красные муравьи под опавшими листьями, на которые он упал. Они живут на земле внутри мертвых, упавших деревьев, и он теперь знает, что там у них целый мир, которого он никогда не замечал. Земля вздрагивает, может быть, оттого, что он бьет ногами, дергается, пытаясь избавиться от металлической штуки, а потом он слышит еще какой-то стук, глухой, вроде того, с каким валится дерево, и тогда он видит, что рядом с ним кто-то упал. Больше его никто не держит, но он все равно не может ни двигаться, ни дышать.

Это пес выскочил на поляну и так набросился на человека, что вокруг них пыль поднялась столбом. Мальчишка откидывается на спину, а потом с трудом переворачивается на бок, несмотря на боль, которая вдруг начинает жечь, как огонь. Он слышит, как рычит пес — будто ломаются ветки, — рычит так грозно, что с деревьев падают листья. Пес свалил мужчину за ногу, как валят оленя, а теперь ждет момента, чтобы вцепиться в горло. Брюки у мужчины разорваны, по ноге течет кровь, а пес прыгает на него, и тот так страшно ругается и кричит, что мальчишка невольно зажимает уши. А потом шкура у пса вдруг становится красной и влажной, и мальчишка понимает, что мужчина изловчился достать нож.

Мальчишка задыхается, он почти ничего не видит, голова кружится, и ему вдруг начинает казаться, что все вокруг словно убыстряется. Окровавленный пес поднимается и нависает над своей жертвой с громким рычанием, обнажив ужасные клыки. От этого рыка дрожит земля, сотрясается небо, он проносится по всему лесу и докатывается до грунтовой дороги, где Джулиан Кэш выскакивает из арендованного в аэропорту автомобиля. Он сразу видит, что собачий загон пустой. Калитка открыта, и потому хорошо видно свежую, золотистую, аккуратно разровненную граблями солому, на которой еще никто не спал.