Читать книгу - "Мужские игры - Семен Данилюк"

- Кредит под скупку взяли в "Балчуге"?

- Да, - она больше не удивлялась его осведомленности. - Я потому и не регистрирую. Кредит в полмиллиона! И вдруг - эти же акции продаем за семь тысяч. Не укладывается. Вот и требую договор этот переделать, хотя бы чтоб долг "Балчугу" закрыть. Недавно опять поссорились.

- Веселая диспозиция. Ты будешь смеяться, но только и мы с Максом тоже институт скупить хотим и тоже чтоб организовать эффективное управление.

Наталья лишь головой озадаченно мотнула:

- Всё те же слова, слова, слова.

- Непросто тебе, - посочувствовал Забелин. - Но кому-то придется довериться. Полагаю, ты и сама догадалась, что сейчас скажу. Мы, и Максим с нами, хотим скупить контрольный пакет института в интересах банка "Возрождение" и на самом деле - на его деньги. Но здесь мы сами ситуацию контролируем. Я, Макс, ты, если с нами. И акции оформлять будем на компанию, вами же созданную. То есть без вас никто ни одного решения провести не сможет. Как говорят в рекламе, почувствуйте разницу. Можешь,конечно, пока не поздно, доложить Мельгунову. Он это дело живенько пресечет. Только тогда еще через полгодика и пресекать будет нечего. Выбор за тобой.

- Да, собственно, выбор уже сделан. При встрече с Палием.и без того объяснились. - Палий?

- Это президент банка "Балчуг". Я думала, ты знаешь, - удивилась Наталья. - Такой седой бобер. Александр Борисович нас в ресторане познакомил. Вот он как раз очень настаивал, чтоб я подписала. С угрозами даже. После этого я Петракову сказала, чтоб на меня больше не рассчитывал. И как на любовницу - тоже. Это еще до вашего появления произошло. Так что, считай, - позиции до тебя определились. Словом, я сегодня же потребую от Александра Борисовича...

Забелин, прерывая ее, удрученно вздохнул.

- Что-то еще? - зло догадалась она.

- Понимаешь, Натка, сегодня Петракова отстранят от права подписи. Макс уже поехал к Мельгунову. Ревизию провели. Так вот, наворовал твой Сашок за последний год преизрядно.

Она отвела взгляд, не удивившись. - Но вся загогулина в этом договоре на девять процентов акций. Формально он есть, и Петраков вместе с теми, на кого работает, могут потребовать через суд его зарегистрировать. Можно, конечно, оспаривать, но дело это темное и долгое. Имея эти акции в кармане, "Балчуг", конечно, пойдет на аукцион и любую цену даст, чтобы выиграть. После этого еще чуть взвинтят и недостающие два процента легко доберут. И это будет финиш - институт, считай, в чужом кармане. Такой вот расклад.

- Что ты от меня-то хочешь?

- Надо заставить Петракова отдать договоры.

- Вот пусть и отдаст.

- Конечно. Тебе.

- С чего бы это? Если я сама не раз того же требовала.

- Так и... не требуй больше. - Забелин доверительно принялся поглаживать ее руку. - Скажи, что возмущена отстранением его, поторгуйся и согласись зарегистрировать. А уж когда принесет...

Не помогла рука. Вырвавшись, Наталья вскочила с выражением гадливости.

- Похоже, опять за правду пострадаю, - всплакнул Забелин. Но Наталью этим не остановил.

- Так это все шантаж! Завербовать меня решил. Я, мол, ничего не скажу Максиму, а ты за это будешь доносить. Потом, наверное, и на Макса надо будет стучать. Как это называется? Держать на крючке? Так вот запомни: от Саши, - она теперь с аппетитом, не убавляя голоса, назвала Петракова по имени, - я видела только хорошее. Деликатнейший, в отличие от вас, горлопанов, человек. Голоса ни на кого не повысил. И если даже... не поддержу его, то честно, в глаза! Потому что любит он меня. Ты-то, импотент нравственный, и забыл, что это такое значит. И платить за это дешевкой... Да за кого ты меня принимаешь?

- Сядь, дуреха! - Забелин дернул Наталью так, что она рухнула на скамью.

К их разговору прислушивались на соседней скамейке - две броско одетые девушки в распахнутых кожаных плащах.

- Совсем страну детективами запоганили! Я с ней, как с другом. Мог бы - сам сделал. Сказано же - Петраков твой сливает институт. Всех наших с любовью сли-ва-ет! Между прочим, при твоем содействии. И что на самом деле аморально - остаться чистенькой и дать возможность выкинуть всех на улицу или помочь этому же добытчику не сесть в тюрьму? Потому как если я даже институт и не сумею отбить, но уж на нары - это я ему обеспечу! Прокуратура любит, когда ей доказательства как нарезанные деликатесы преподносят. Посажу! За всех, кого сдаст с твоей помощью!

- Почему на улицу?

- А ты и впрямь решила, будто "Балчуг" за бесценок институт скупает, чтоб науку двигать? Здание ему нужно, на котором заработать можно. А всех остальных живо повыкидывают. И Петраков твой тишайший свой выбор сделал.

- И что ты, наконец, от меня хочешь?

- То единственное, что, кроме тебя, никто не сделает. - Деланное Забелинское безразличие улетучилось. - Петраков должен принести договоры тебе. И он принесет, потому что "Балчугу" тоже позарез нужно их зарегистрировать. Пока не зарегистрируют, не смогут ими голосовать. А в твоем кабинете с ним встретятся мои люди.

- Да ты с ума сбрендил, Забелин!

- Никакого смертоубийства. Самое страшное - отберут и при тебе порвут договоры. А скорее деликатненько предъявят доказательства его хищений и сам все отдаст. Главное, чтобы принес.

- Это всё?

- Почти. Дальше техника. Все эти же договоры перепишем на ваш "Лэнд". Само собой, как ты и хочешь, по цене кредита.

- А если он договоры вернет, то как с тем, что... ну, украл как бы?

- Покрою. Договоры эти - его индульгенция.

Слишком легко и охотно это у него вырвалось. Усмехнувшись, Наталья поднялась, потянулась, демонстрируя все еще изящные очертания.

- Ладно, пойду. Спасибо, Алексей Павлович, за приятную прогулку и за разговор доверительный. А вы, оказывается, гибким стали.

- Это уж как дело потребует. Но запомни: ни об этом, ни о том, что за вами "Возрождение", никто знать не должен, - поспешно, с тревогой удерживая ее, напомнил Забелин.

- А какую мне кличку положим?

- То есть?..

- У агента обязательно должна быть кличка, чтоб его не спалить. Давай так: ты - "бугор", я - "регистр".

- Да полно дурачиться. Постой, куда ты?

- Чао, - Наталья вгляделась в девиц по соседству, что-то в них определила, сделала волнообразное движение сумочкой и, усиленно вращая бедрами, направилась к выходу из сквера.

- Так Макс ничего не знает! - крикнул вслед Забелин. - Договорились?!

Молчание было ему ответом.

"Будем считать, договорились. Тем более ничего другого и не остается".

- Закурить не угостите? - перед Забелиным остановились те самые вслушивавшиеся в их разговор девушки. Они стояли подле него, расставив высокие сапоги, так, что короткие юбки натянулись на бедрах.