Читать книгу - "Сожители. Опыт кокетливого детектива - Константин Кропоткин"

– И у них тоже есть крышки от унитазов, которые можно загнать за большие деньги потому только, что к ним прикасались знаменитые зады. Вот ты и есть такая крышка. Стульчак Мадонны.

– Ай! Ты что же делаешь?! – Кирыч сорвался в коридор, где Вирус вовсю корячился на ботинке. Моем ботинке, разумеется: с Кирычем наш пес дружит, Марка – лижет, а на мне просто отводит душу.

– Ну, что же?! Давайте собираться?! – язвительности у меня только прибавилось, – Сейчас нарядимся в перья и блестки и пойдем на фотосессию. Маруся, у тебя не завалялось платья из змеиной кожи?

– Не завалялось!

– У тебя нет костюма, который почеркнул бы твой богатый внутренний мир? В чем же ты в свет пойдешь, бедненький?

– Ай-яй-яй, – в коридоре Кирыч отчитывал Вируса, – Как же тебе не стыдно? Что же ты так? – Вирус глядел в сторону, изображая стыд, – Ты бы хоть знак подал вначале, что терпеть не можешь. Что же ты втихомолку-то?

– Научи его журналистов облаивать. Не все же им малина, – крикнул я.

– Ну, ты у нас тоже, в некотором роде из той же оперы, – сказал Кирыч, – Журналист.

– Только в некотором. У меня журналистика скучная, несенсационная. Прокачиваю руду, отфильтровываю бред….

Я призадумался.

– Знаете, а ведь у меня есть идея….

Было свежо, ветренно. Все-таки холодная весна на дворе, а я полдня провел в душной квартире

– Господа! – откашлявшись, объявил я с крыльца, – Мне понятен ваш профессиональный интерес. В качестве пресс-секретаря интересующей вас персоны прошу указать, какое СМИ вы представляете. Затем с каждым из вас мы поговорим по отдельности, – я отдал листок бумаги и ручку в ближайшие руки, – Благодарю за понимание!

Вскоре список был составлен. Изучив его, я определил очередность, решив начать с самого бульварного и самого популярного сайта, затем перейти к информационным агентствам, а далее – к редакциям помельче и поплоше.

– Ты все запомнил? – спросил я Марка, декоративно наряженного и в небрежной позе расположившегося в нашем кривом кресле в гостиной.

Марк кивнул.

Я попросил Кирыча не выдавать себя ни единым писком (он в обнимку с Вирусом засел в спальне) и призвал первого репортера.

– Когда мы с Жаном сидели в Марэ, – проникновенно говорил Марк, – Жан – это Жан-Поль, а Марэ, ну, вы понимаете….

– Не понимаю, – вякала дотошная, натренированная на сенсации тощая дева, колкостью своей рифмуясь с острыми листьями пальмы, что доживала свой век у окна.

– Ну, Готье, – лениво раздражался Марк, – Ну, квартал такой, в Париже, рядом с «Помпиду».

– А кто это? Помпиду?…

– К-какие тайны? У меня нет н-ник-каких т-тайн, – почему-то заикаясь, говорил Марк другому визитеру, – Если я вам расскажу все свои т-тайны, вы сейчас умрете от ужаса. У меня т-такая жизнь. З-знаете, я ж-живу у самого Мертвого моря. Вы были у М-м-мертвого моря? В-вам сколько лет?

– Двадцать пять, – говорил румяный юноша.

– Вы еще мальчик, вы не ведали жизни! Мальчик! Если вы хотите вкусить красоты, езжайте в наш к-кибуц. Там такие девочки! Самый сок, а не девочки. Вот прям все бросайте и езжайте! Немедленно!

– Йа, вообще-то, не настроен говорить на такие темы, – строго и зычно говорил Марк гостю под двузначным номером, – Анбилывыбал, я просто не уполномочен. У меня просто связаны хэндс. Вы понимаете, космос, ракетные технологии, вот э филинг….

Марк ласково улыбался, Марк клокотал, Марк дружески похлопывал по плечу – он легко менял маски, временами вынуждая неметь даже меня.

Я раздумывал, где виновата рюмка коньяку, а где талант виноват, и, не имея сил отделить одно от другого, попросту выпроваживал одного гостя и принимал другого.

– Только умоляю вас, – шепотом повторял я каждому визитеру по отдельности, проникновенно заглядывая в глаза…, – Мы же друг друга понимаем, правда?

Процеживая и прореживая ряды, я с удивлением обнаружил, что среди профессиональных любителей сенсаций нашлось много молодых барышень воздушного вида. Они таращили глазки, говорили тихими сладкими голосами…. Представителей мужского репортерского племени можно было поделить на два сорта: вертлявые напомаженные юноши, у которых все впереди, и неряшливые дяденьки с испитыми лицами, у которых все давно в прошлом.

«Какая же редкость – единство формы и содержания», – думал я, понемногу начиная понимать, что же привело в наш дом всех этих людей.

Скучно живем. Серо.

А вечер был тих. И даже утих ветер. В гостиной без звука моргал телевизор. Кирыч лежал на диване, листая журнал со сложным финансовым названием. В ногах у него лежал Вирус, покусывая себя за хвост. На ковре, сплетя ноги корзинкой, сидел Марк и делал что-то вроде йоги. Я скрючился в кресле перед компьютером – искал в интернете достойное завершение бурного дня.

– А как вам это?! «В объятиях дизайнера Тома Форда он служил на благо Отечеству». Каково?!

– Мне не нравится Том Форд, мне нравится другой. Он в кино английским аристократом работает, – в перемежку с глубокими вдохами и выдохами произнес Марк, – У него темные волосы, глаза красивые, а из волос на лоб локон падает. Горджес. Вери файн.

Я пощелкал по клавиатуре, подыскивая в интернете другой «эксклюзив»:

– «Он не знал о судьбе Белки и Стрелки, но Система уподобила его бедным животным, которые отдали свою жизнь во имя…».

– Ничего не понимаю, – Кирыч пошевелился на своем диване, – Зачем это все?

– Что? – спросил я.

– Зачем нужен был весь этот балаган?

– Эх-ты, а еще серьезный человек, – я захлопнул крышку компьютера, – Как ты думаешь, что будет, если положить в бочку меда ложку говна? – спросил я.

– Не знаю, – сказал Кирыч.

– Будет целая бочка говна.

– Ну, и что? – прервав свои дыхательные упражнения, Марк с интересом уставился на меня.

– А то, – воскликнул я, – что теперь сам черт ногу сломит, пытаясь разобраться, зачем некий Курчатов Марк, друг звезд и недоделанный шпиён, явился в российскую столицу одной далеко не прекрасной весенней ночью.

– А дальше что? – спросил Кирыч.

– Ничего. Завтра будет другой день, и другие горячие новости. Информация о визите противоречивой особы за неясностью будет отправлена в утиль.

– Думаешь? – с сомнением произнес Кирыч.

– Как это? – недовольно произнес Марк.

– Людям нужна не правда, а яркий фантик. Мы живем в эпоху подделок. Выигрывает тот, кто врет красивей.

– Не уверен, – сказал Кирыч, привыкший говорить только правду, а в крайнем случае молчать.

– А что если они правду узнают? – спросил Марк.

Я отмахнулся.