Читать книгу - "Я жива. Воспоминания о плене - Масуме Абад"

В госпитале, в который нас завели, было многолюдно. Все пациенты и сотрудники вышли на улицу, чтобы посмотреть на нас. Не знаю, в качестве кого нас представили, однако одни смотрели на нас с ненавистью и злобой, другие – с удовлетворением и радостью. Каждый из «зрителей» в соответствии со степенью накала своих эмоций пинал нас кулаками и ногами и бросал в нас камни. Ругаясь и непристойно ведя себя, они провожали нас к месту назначения. Однако среди этого сборища людей виднелись также печальные и удивленные лица. Не знаю, таким ли большим поводом для гордости являлось взятие в плен четырех молодых девушек. Хиджаб, который они видели на нас, имел для них больше политико-стратегическое значение, чем религиозное.

Фатима спросила меня: «Ты хочешь, чтобы доктор осмотрел и тебя?» Я ответила: «Нет, я почувствовала облегчение после того, как приняла те четыре таблетки дифеноксилата. Я не хочу новых допросов». Фатима и Марьям пошли к доктору. Вернувшись от него, Фатима рассказала: «Доктор больше интересовался вестями о войне, чем состоянием больного. Он без конца спрашивал, почему нас взяли в плен и когда взяли. Спрашивал о положении в Иране. А после, даже не поинтересовавшись у Марьям, на что она жалуется, поставил ей капельницу».

Около часа мы ждали в этой лечебнице. Через каждые несколько минут у доктора возникали новые вопросы, и он подвергал Фатиму допросам. Когда мы выходили наружу из здания, вся толпа, собравшаяся в момент нашего приезда, все еще оставалась там и проводила нас таким же «дружелюбным» образом, как и встретила. Халима очень расстроилась и опечалилась таким поведением людей. Она заплакала и сказала: «За какие грехи они так ведут себя с нами? Чем мы заслужили такое явное презрение и неуважение? Разве их страна и наша страна не исповедуют ислам? Разве Иран и Ирак – не братья по вере?»

Фатима сказала: «Не забывайте, что здесь – земля Куфы и Кербелы. Земля, на которой пленили имама Хусейна (да будет мир с ним!) и его домочадцев, мучили их и проявляли неуважение к ним. Странно было бы, если бы они по-доброму отнеслись к нам».

Проехав около часа, мы остановились возле чайханы. Мы – уставшие, измученные и больные – говорили, что не хотим ничего есть, и настаивали на том, чтобы остаться в машине, однако охранники с этим не согласились и сказали, что мы в любом случае должны сесть вместе с ними за стол, даже если сами ничего есть не собираемся.

В той ободранной и грязной чайхане стояло несколько прямоугольных столов. Мы вчетвером сели с одной стороны стола, а два иракских солдата – с другой. Перед нами поставили четыре порции еды, похожей на бараний шашлык. Те двое с жадностью открывали рты и быстро поглощали содержимое своих тарелок. Иногда они надкусывали косточку и предлагали ее нам. Они были похожи на волков-людоедов. Невольно я стала следить за их движениями. Если честно, я испугалась. Фатима, заметив ужас и замешательство на моем лице, сказала: «Не думай о них!» – «Боюсь, следующей их порцией можем стать мы, или они съедят нас в качестве десерта», – ответила я.

После того как они с помощью воды протолкнули в свои желудки застрявшие где-то в пищеводах куски еды, они погладили свои мокрые усы и сказали: «Шагайте вперед! Быстро!»

Не знаю, сколько часов мы провели в дороге. Никто и ничто не было знакомо мне. Я окончательно потерялась. Ни одна картина и ни один пейзаж не помогали мне расстаться с чувством потеряности. До того, как мы остановились у чайханы, охранники делали вид, что не замечают, как мы снимаем с глаз проклятые очки. Однако, проехав час после этой остановки, они стали вдруг очень строгими и злыми. Солдат, который сидел рядом с водителем, постоянно кричал: «Почему вы сняли очки?! Почему вы смотрите в окно?! Почему вы шевелитесь?! Почему вы разговариваете?! Почему вы смотрите друг на друга?!»

Наш автомобиль двигался с включенной сиреной и на большой скорости. С того момента они пристально следили за нами, реагировали на малейшее движение с нашей стороны, кричали и угрожали. Поэтому я подумала: «Что за еду они съели в чайхане, от которой так озверели – шашлык из баранины или шашлык из собаки?»