Читать книгу - "Прощай и будь любима - Адель Алексеева"

…В легкой дреме ей что-то привиделось. Девочка оттуда, с Басманной улицы? Неужели это она сама?.. Рядом дом, в садике бронзовая женщина – с факелом, лампой, свечой? Светильник как бы освещает путь девочке. С левой стороны фигура второй женщины, она царственным жестом приглашает ее в неведомый мир… Об этом доме ходили легенды. Будто с тех пор, как его покинули владельцы (это был промышленник, муж той самой фон Мекк, которая помогала Чайковскому), в доме стали появляться призраки… Когда светила луна – светильник в руке зажигался, а вторая дама спускалась вниз и танцевала… Однажды они с Сашей, кажется, видели это… Он говорил, что маленькая девочка – уж не ты ли это? – бродила печально по саду…

Саша! Она ощутила его присутствие – будто лежал на тахте, рядом… Дыхание остановилось, прервалось, губы приблизились… Сила испытываемого наслаждения не давала проснуться, она не понимала: сон это или явь? Будто вернулось все, будто ошибка то, что он пропал без вести, будто продолжается ночь бесконечного счастья…

2

…Миновали дни и месяцы. Близились семидесятые годы. И опять стоял тяжелый жаркий май. Они вышли из дома и у подъезда столкнулись с Полиной Степановной. Тина бросилась, как виноватая, к постаревшей, ставшей меньше ростом матери Саши. Одними глазами обе спросили друг друга: «Как дела, что нового?» – и отрицательно покачали головами. Взглянув на Славу пристальнее, чем бы хотелось, Полина Степановна спросила:

– Это твой муж? Познакомь…

Сашина мать не без грусти проговорила:

– Хорошая жена досталась вам, Слава… – И лицо ее озарилось молодой улыбкой. С утра до позднего вечера она пропадала на работе, однако встречным всегда улыбалась, а печали упрятывала в дальний уголок сердца.

И все же Слава, как все влюбленные ревнивцы, наделенный особенной интуицией, усмотрел в отношениях жены с этой женщиной что-то подозрительное и потом выпытывал подробности. Не отпускал ее в командировки, мужской голос в телефонной трубке мог его ожесточить на весь день.

Отчего угасал костер их семейной жизни? Поленья того костра уже не горели – тлели; оба подкладывали в него лишь мокрые еловые ветки…

Один-два раза в месяц бывали у родителей, и каждый раз это становилось для Тины испытанием. Стол накрыт белой скатертью, серебряные ложки, салфетки, холодные закуски, даже лобио – чудо рук Вероники Георгиевны. Только сама она, проговорив несколько ничего не значащих слов, тут же удалялась под каким-нибудь предлогом к внучке. Слава, как петух, «клевал» тихого отца.

– Ваш кумир – генералиссимус? Но он же уничтожил верхушку командования армии перед войной! – возмущался Слава.

– Да, это трагедия, хотя… хотя я думаю, что заговор против Сталина действительно был, они признались.

– Но их пытали!

– Такие люди должны выдержать пытки.

– Вы бы выдержали?

– Я бы выдержал, – тихо отвечал Петр Васильевич.

– С вами тяжело разговаривать! – вскакивал Слава.

– Ну, не будем разговаривать. – Петр Васильевич говорил миролюбиво, но был непреклонен.

Как ни терпелив был отец, как ни опускал голос до полушепота – на Славу это не действовало. Тина не выдерживала, выскакивала из кухни и умоляла прекратить разговор. Муж набрасывался на нее. Щеки отца покрывались красными пятнами – еще хватит удар! Тина звала Настю, которая сидела с бабушкой: пора домой! Та, как назло, ласкаясь, просила:

– Мамочка, можно я останусь у бабушки?

– Нет! – говорил муж, и они уныло возвращались к себе.

О, эта комнатка, эти тринадцать человек соседей! Эта кухня без окна! Удобства во дворе! Этот деревянный пол, доски разошлись, краска облупилась!.. И главное – свекровь, госпожа всему жалкому дому!..

Впрочем, квартиру им скоро все-таки дали, и не Славе, а ей, Тине, – она готова была расцеловать в издательстве всех, кто имел к тому отношение! Как она их всех любила! И этого нового директора, и главного – он казался похожим на князя! Директора в их издательстве менялись в точном соответствии с правителями: один при Сталине, другой при Хрущёве, третий при Брежневе…

Река времен текла…

Ремонт, переезд, новые обои – это ее всколыхнуло. Жизнь опять представилась в виде озера с солнечными бликами, с вьющимися кустами вдоль берегов.

Но – миновал переезд, повеселились гости, и «озеро» потемнело, ни ярких бликов, ни ночных звезд, ни тихого плеска воды, лишь разрастающиеся заросли обид и непрощений.

Зато Настя! У нее абсолютный слух, способности к музыке, а в новой квартире нашлось место для пианино.