Читать книгу - "Вечная полночь - Джерри Стал"

Правильно эти разрушившиеся сосуды называются «склерозированными». Они как бы разрыхляются. Не попадаешь, тыкаешь в себя куда попало, идет кровь. Или еще хуже, попадаешь в артерию, и наркотик вместо того, чтоб идти к сердцу, движется в другом направлении к ближайшей конечности.

Просто жуть! Пока ты в ужасе смотришь, кисть краснеет, как вареный рак, начинается адское жжение, и она превращается в огромную мясную варежку. Через секунды пальцы больше не гнутся. Запястье распухает до размеров икр, и сил хватает только сопротивляться желанию вцепиться в собственное мясо, сорвать прочь страшный, жгучий зуд и сжать пальцы примерно до нормального размера. Это — как самый долгий в мире ночной кошмар.

В то утро мне не удалось попасть в обычные участки. Мне пришлось искать свежую зону: ступни. Не скажу, сколько раз я, прищурясь, целил в венку на лодыжке, но попасть так и не удалось.

Все сводится к тому, что пачкать кровью собственный сортир — это одно, а оставлять красные тельца на унитазе телезвезды — совсем другое.

Вдобавок ко всем неприятностям, я надел белые носки. Не спрашивайте зачем. Они не особо «шли» к моему костюму в стиле «Мотаун-соул-ревю». Подумай я заранее и предвидь это фиаско с кровавыми ногами, я бы позаботился о ботинках. Но кто утверждает, что планирование занимает большое место в героиновой жизни?

В результате всех этих мерзких подстав, напряг по поводу предательских пятен на хлопчатобумажных носках перебил мне кайф и посадил на измену. К счастью, никто на нашем маленьком празднике, насколько я могу судить, ничего не заметил, все мы изо всех сил строили из себя звезд экрана. Единственной свидетельницей кровоподтека на ахиллесовой пяте оказалась невысокая неулыбчивая женщина, застывшая рядом с Сибиллой, словно королевский дегустатор.

Там оказалось еще не менее полдюжины помощников, кого нам представляли то водителем, то шеф-поваром, то няней и так далее. У каждого из близнецов была собственная нянька, у старшей дочери от предыдущего брака — тоже. Как ни удивительно, но звездная мама кудахтала над близнецами, словно добропорядочный тибетец суетится над новой реинкарнацией далай-ламы, а девочку без видимой причины выставили из комнаты.

Дама с соколиными глазами оказалась няней Сибиллиного tres adorable[42]мальчишки по имени Зак. Второй соответственно на контрасте назывался «не-Зак». Она бросила на меня негодующий взгляд. Но джанки привычны к негодующим взглядам. Роль красавицы, на том уровне, исходит из следующего обязательного положения: Если Миссис Тебя Пригласила Нечего Вести Себя По-Свински, Хотя По Тебе Сразу Видно Какая Ты Скотина.

Я высидел остаток праздника суши более-менее спокойно и сосредоточил все внимание на шансе наблюдать наиболее интересный вид живых существ: Блондус Киностарус. Еще удивительнее то, что Сибилла оказалась классной. Она была естественна, как портянка.

Тон мероприятия, к несчастью, определила более ранняя директива юного Майстера Брэдли, спущенная нам вместе с требованием «прилично одеваться». Она предписывала НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ не обсуждать идеи будущего шоу с госпожой Шипгерт. Чертов Скип!

Когда выяснилось после наших первых реплик, что единственная тема, на которую хочет беседовать актриса, это ее роли в предстоящем сезоне, а нам сего обсуждать не положено, атмосфера охладела. Почти можно было услышать звук перевариваемой рыбы.

Как только выяснилось, что о прожекте мы не распространяемся, ее манера поведения смягчилась. Сидя напротив этой ширококостной чиксы в обалденном свитере, начесанными волосами, ненакрашенной, со свежими следами детской рвоты на рукаве, легко забывалось, кто она такая. Мы все слышали про ее прошлые стычки с создателем шоу Гленном Гордоном Кэроном. Во время самой знаменитой Сибилла ворвалась в его офис, ее большое красивое лицо уткнулось в его сытенькую рожу, и она закричала: «Слышь, сукин сын, у меня есть пушка, и я в легкую ею воспользуюсь!» Один из способов обсуждать изменения в тексте.

Ничего из этого даже в помине не было. Взамен она подавала себя в самоуничижительной, разбавленной особым ироничным умом и, самое удивительное, неподдельно веселой манере. По ходу импровизированного ланча в ее акценте все явственнее проступали южные ритмы. Она рассказала историю про Питера Богдановича. Про то, как попала в Голливуд. И, особенно мной любимую, историю про Марлона Брандо. Сибилла, должен вам сообщить, обожает поговорить. «Трепачка» слишком негативно, остановимся на определении «общительная». К тому же у нее получается — это так занимательно, что не напрягает. Если только вы не Марлон Брандо и не сидите рядом с ней на вечеринке, и вам слова вставить не удается. Что, согласно самой леди, как раз и происходило на ее первой голливудской вечеринке.

— Наконец, — Сибилла рассмеялась сиплым неженственным хохотом, который заставил бы вас пойти за ней куда угодно, — Марлон просто растерялся. Он встает, берет вино и говорит: «Не знаю, что это за девка, но если она прям сейчас не заткнется, я ей бутылкой в морду двину!»

Еще одна история из жизни нашей изысканной индустрии, именно после которой я прикипел к этой якобы стервозной королеве ТВ, чтобы про нее ни болтали. Она срать хотела, что там про нее думают. Раз мы не предоставили ей желаемые сведения, она не собиралась портить уже начавшийся ланч каким-нибудь злобным шипением. Она безостановочно говорила, развлекая саму себя и обезоруживая остальных. Занятая по уши, она даже не стала высмеивать мой блестящий лакейский костюм. За что я ей на всю жизнь благодарен.

А тем временем мое злоупотребление, подогреваемое астрономическими суммами, кои я еженедельно притаскивал домой, довело меня до стадии безостановочных широк. Мне уже не хватало вмазаться с утра, догнаться сперва после постмакдональдовского мероприятия по усадке, затем еще раз на Фоксе, и я более или менее продолжал свои суровые гонки от заката до рассвета и обратно.

Одним замечательным утром после того, как я зарядил штук шесть дил-дилов и растекся лужей потного благодушия за своим письменным столом, в дверь постучал Томми с ксерокса — я, сами понимаете, не часто принимал визитеров; большинство штатных с подозрительным уважением считали меня неким квазимодо, с тем отличием, что я живу в маленьком офисе, а не на колокольне — и ввалился внутрь с искренне недоумевающим вздохом.

— Не понимаю я Скипа. Знаешь, мы с ним знакомы с прошлого сезона, в смысле, когда он был рядовым автором, так? До того, как его сделали главным! В смысле, он не строил из себя типа что называется своего парня. Похож на Джорджа Буша, вечно изображает «своего парня», но неубедительно. Я имею в виду, он из Коннектикута… Но это не напрягало. Хотя бы не был полным мудозвоном. Теперь — сливайте воду! Он словно совсем другой человек. Теперь он начальник, сечешь? Всем известно, что его взяли, поскольку Рондо отказался, ну и что? Теперь он отправляет назад ланч, если на сэндвиче слишком много майонеза. Меня бесит таскать ему завтраки. Типа он делает мне одолжение и разрешает сходить принести ему покушать. Типа мы раньше друг друга не знали. Заморочка в том, что он мне по большому счету симпатичен…