Читать книгу - "Цинковые мальчики - Светлана Алексиевич"

Ехал из Москвы. В купе молодая женщина и её муж. Заговорили об Афганистане. Я сказал что-то газетное, они усмехнулись. Они уже два года врачами в Кабуле. Сразу начали оправдывать военных, которые привозят оттуда товар… Там все дорого, а платят мало. В Смоленске помог им высадиться. Много больших картонных коробок с импортными наклейками…

У себя дома рассказ жены: в соседнем доме у одинокой женщины единственного сына отправляли на эту войну. Куда-то ездила, ползала на коленях, целовала сапоги. Вернулась довольная: «Выпросила! „И в то же время спокойно о том, что «начальство своих выкупает“.

Вернулся из школы сын: «Выступали „Голубые береты“. С восторгом: „Какие у них у всех японские часы!“

У одного «афганца» спросил, сколько стоят такие часы и сколько им платили. После заминки открылся: «Украли машину овощей, продали…» Признался, что все завидовали солдатам на топливозаправщиках: «Миллионеры!»

Из последних событий запомнилась травля академика Сахарова, с которым я согласен в одном: для нас всегда лучше мёртвые герои, чем живые люди, может, в чем-то оступившиеся. И ещё: недавно услышал, что в Загорске в духовном учебном заведении учатся «афганцы» – рядовые и два офицера. Что двигало ими – раскаяние, желание спрятаться от этой жестокой жизни или желание обрести хоть какую-то духовность? Не все ведь могут, получив ветеранские коричневые корочки, закормить душу льготным мясом, переодеть её в импортное барахло и закопать на привилегированном садовом участке под яблонькой, чтобы ничего не видеть и молчать…» (Н. Гончаров, г. Орша)

* * *

«Я из тех, кто там был. Хотя мне с каждым годом все труднее отвечать на вопрос: „Ты – не солдат, зачем туда поехала?“ Что женщине было там делать? Чем больше проклятий в адрес этой войны, тем хуже к нам, вернувшимся оттуда, относятся. Нас все больше не понимают.

Это была спрятанная война, как её сейчас назвали. Люди вокруг удивлялись: «Едешь в Афганистан? Зачем? Там убивают». А мы – жертвы слепой веры. Нам говорили об идеалах Апрельской революции. Мы поверили, потому что мы все привыкли верить, со школьной скамьи. Я убеждаю вас, что это было именно так. Со всеми!

Потом все перевернулось. Вернулись мы другими. Было желание пойти и рассказать кому-то правду. Я ждала, что кто-то первый начнёт, что это все равно когда-то произойдёт…

Если бы передо мной снова встал этот выбор, сейчас бы я в Афганистан не поехала. «Убери! Сотри из памяти, чтобы никто не знал, что ты там была», – пишет мне подруга. Нет, стирать не буду, а разобраться хочу. Время, которое там осталось… Эти годы… Они могли пройти по-другому, в другом месте… Нет, если быть глубоко честной, то я не жалею. Осталось чувство, что ты разделила эту тяжесть, что там удалось испытать большие порывы. Там мы поняли, что нас обманули. Там задумались: почему мы так легко обманулись? Почему нас так просто обманывать? Помню, как у меня расширились глаза, когда я увидела, как много женщин едет на эту войну. Не представляла ничего подобного. Ехала и думала, что я одна такая идиотка, в душе все-таки считала себя ненормальной. А таких, оказалось, тысячи. Конечно, у каждой присутствовал и практический интерес – хотелось заработать, может, и личную судьбу устроить, но наверху, в душе – все-таки жила вера. Мы ехали, чтобы стать нужными, чтобы помочь. Я считала, что женщина должна быть на любой войне. Может, я не могла представить себе другую войну, не такую, как Великая Отечественная. Разве может военный госпиталь обойтись без женщин? Лежат обнажённые… Лежат истерзанные… Даже просто руку положить, передать какой-то заряд. Это же милосердие! Это же для женского сердца работа. Встречала там мальчиков, которые сами напрашивались в опасные операции. Они проявляли героизм, не задумываясь. Они погибали.

Простите, что так сбивчиво высказываю свои мысли… Очень волнуюсь… О многом хочется сказать… Миф о фронтовом братстве родился здесь. Там его не было. Там все можно было купить и продать, в том числе и женщину. На одну ночь… За одну кофточку или косметический набор… Да! Да! Но все равно не это, наверное, главное. Несмотря ни на что, мы оставались романтиками. Верили! Самое страшное произошло потом: уезжали мы из государства, которому эта война была нужна, вернулись в государство, которому эта война не нужна. Обидно не за то, что там что-то не дали, недодали, нет. Нас вычеркнули. Ещё неравно это называлось «интернациональным долгом», сейчас – глупостью. Когда эту грязь перешагнули? Самый большой вопрос. Ищу сравнение… Альпинист поднялся в горы, очень высоко был… И упал, сломал ногу… Его все время тянет в горы… Его всю жизнь будет тянуть в горы… В нас живёт ностальгия… Особенно у мужчин. Они рисковали жизнью, они убивали. И они считают, что они какие-то особенные, раз они убивали. Их коснулось что-то, что не коснулось других. Может, это болезнь какая-то в нас сидит… Или мы ещё не вернулись?..» (Г. Халиулина, служащая)

* * *

«Когда началась война в Афганистане, мой сын только закончил школу и поступил в военное училище. Все эти десять лет, пока другие сыновья находились в чужой стране с оружием в руках, сердце моё было не на месте. И мой мальчик мог оказаться там. И неправда, что народ ничего не знал. Привозили в дома цинковые гробы, возвращались к ошеломлённым родителям искалеченные дети – это же видели все. Конечно, по радио и телевизору об этом не говорили, вы в своей газете об этом не писали (недавно осмелели!), но ведь это на глазах у всех происходило. У всех! А что же тогда делало наше „гуманное“ общество и мы с вами в том числе? А наше общество вручало „великим“ старцам очередные Звезды, выполняло и перевыполняло очередные пятилетки (правда, в наших магазинах как было, так и оставалось пусто), строило дачи, развлекалось. А восемнадцатилетние – двадцатилетние мальчики в это время шли под пули, падали лицом в чужой песок и погибали. Кто же мы такие? По какому праву мы можем спросить у наших детей за то, что они там творили? Разве мы, которые оставались здесь, чище их? Их хотя бы страдания и муки очистили от грязи, а вот нам уже никогда не очиститься. Расстрелянные и стёртые с лица земли кишлаки, разорённая чужая земля не на их совести, а на нашей с вами. Убивали мы, а не наши мальчики. Это мы – убийцы и своих детей, и чужих.

А мальчики эти – герои! И не за «ошибку» они там воевали. Они воевали, потому что они нам верили. Нам всем надо стоять на коленях перед ними. От одного сравнения, что делали мы тут, с тем, что выпало им, можно сойти с ума…» (А. Голубничая, инженер-строитель, г. Киев)

* * *

«Конечно, сегодня Афганистан – тема выгодная и даже модная. И вы, т. Алексиевич, можете уже сейчас радоваться, вашу книгу будут читать взахлёб. Нынче у нас в стране развелось немало людей, которых интересует все, чем можно измазать стены собственного отечества. Будут среди них и некоторые „афганцы“. Ибо они (не все, не все!) получают в руки так нужное им оружие защиты: посмотрите, что с нами сделали! Подлые люди всегда нуждаются в чьей-то защите. Порядочным это не нужно только потому, что в любой ситуации они остаются порядочными. Среди „афганцев“ таких вполне достаточно, но вы, кажется, искали не их.