Читать книгу - "Тень Галилеянина - Герд Тайсен"

Что касается взаимоотношений между людьми, мерилом для него служит «золотое правило»: поступайте другими так же, как хотите, чтобы они поступали с вами Это правило известно по всему миру. Многие мудрецы учили придерживаться его.[181]

Если приходится терпеть несправедливость со стороны другого, он говорит: если кто даст тебе пощечину подставь ему и другую щеку.[182]Так что здесь он придерживается того же мнения, что Сократ, учивший, что лучше стать жертвой несправедливости, чем самому совершить несправедливость.[183]

Дальше он учит: нужно любить своих врагов. Ведь и Бог делает так, что солнце светит одинаково для хороших людей и плохих. Точно то же самое мы находим у Сенеки: «Если хочешь подражать богам, оказывай так же и неблагодарным благодеяния, ведь и для разбойников восходит солнце, а моря открыты и для пиратов!».[184]Если человек видит, как другой совершает несправедливость, не нужно торопиться с осуждением. Нет совершенных людей. Каждому грозит опасность разглядеть щепку в глазу брата, а бревна в собственном глазу не заметить.[185]

Об имуществе он учит, что мы должны быть готовы не только внешне поделиться им, но и внутренне стать свободными от него. Для этого нужно преодолеть заботы, которыми, как цепями, привязывает оно нас к себе.[186]То, чему он учит, заставляет вспомнить о Диогене, жившем в бочке, который тоже презирал всякое имущество.

Об агрессивном поведении он учит, что не только тот виноват, кто кого-то убивает) но и тот, кто ненавидит другого человека. Это похоже на учение философа Клеанфа. Человек, вознамерившийся украсть или убить, уже разбойник. Зло начинается с намерения.[187]

О прелюбодеянии он говорит, что человек не тогда совершает прелюбодеяние, когда спит с чужой женщиной, а когда он только еще захотел с ней переспать. Это тоже похоже на Клеанфа: «Кто допускает в себе желание, при случае совершит и сам поступок».[188]

О честности он учит, что каждое наше слово должно быть так же правдиво, как если бы оно было скреплено клятвой. Клятвы же сами по себе он отвергает. Тому же учит Эпиктет: «Клятв нужно, по возможности, вообще избегать![189]

О чистоте он учит, что нет чистых и нечистых предметов, а есть только наше отношение к ним, делающее что-либо чистым и нечистым.[190]Тут уместно будет вспомнить об одном изречении, приписываемом Фокилиду: «Не очищения делают тело чистым, а душа».[191]

О молитве говорит он, что она не должна быть многословной. Ведь Бог заранее знает, что нужно человеку.[192]

О пожертвованиях в храм он учит, что не нужно давать с целью заслужить у людей уважение, а, напротив, делать это так, чтобы левая рука не знала, что творит правая.[193]

О религиозном обычае поститься он учит, что посты нужно соблюдать не потому, что другие люди ждут этого, но в потайном месте, где только Бог тебя видит.[194]

О субботе он учит, что ее можно нарушить, если можешь кому-то помочь или есть настоятельная необходимость.[195]

До сих пор все выглядело вполне безобидно. Что-то определенно должно было вызвать у римлян симпатию. Например, готовность при случае не соблюдать субботы. Ко многим пунктам были подобраны примеры сходных высказываний у греков и римлян. Иисуса удалось хорошо замаскировать. Слишком хорошо! Получившийся образ выглядел слишком безобидным. Метилий, конечно же, спросит: «Почему же тогда вокруг этого кроткого странствующего проповедника столько шума? Почему столько людей восстают против него?». Чтобы мои слова звучали убедительно, я должен был упомянуть в своем донесении и о провокационных чертах его проповеди.

Дело это было непростое: провокационным было требование Иисуса решительным образом изменить свое поведение и мысли, потому что с наступлением царства Божия все должно стать иначе. Как прикажете объяснить это римлянину, для которого целью мировой истории было не Царство Божие, а воцарение Рима над всеми народами? Конечно, римляне тоже верили во власть богов. Где правят римляне, правят и римские боги. Но речь-то шла о том, что должно наступить царство чужеземного Бога, отменяющее все прочие царства, и эта мысль была им чуждой. Это был мятеж и восстание. Поэтому, постаравшись подобрать для Царства Божия самые расплывчатые выражения, я продолжал так:

Иисус учит своим заповедям, чтобы подчинить людей царству Божию. Он считает, что Царство Божие уже наступило, хотя его и не видно. Оно распространяется в сердцах людей. Оно ведет к новому взгляду на ближнего, такому, который отличается от обычного.

Обычно считается, что дети не так важны, как взрослые. А Иисус говорит: «Пустите детей приходить ко мне, потому что им принадлежит Царство Божие». Если верить ему, взрослые только тогда смогут войти в него, если снова станут как дети.[196]