Читать книгу - "Нечаев вернулся - Хорхе Семпрун"

Выйдя из дома на улице Камиань-Премьер, где жила Кристин, Даниель Лорансон быстро пробежал по бульвару Эдгара Кине до вокзала Монпарнас. Пока он вышагивал вдоль кладбищенской ограды, в мозгу, как мыльные пузыри, всплывали и лопались эфемерные, отливающие всеми цветами радуги воспоминания.

Похороны Жан-Поля Сартра — картинки этой церемонии еще не выветрились из его памяти.

Однако в то время его самого не было в Париже. Он все видел в Милане по телевизору. Вот одно из магических свойств малого экрана: прямые репортажи, позволявшие наяву пережить далекое событие, присутствовать на нем и запечатлевать его в памяти наряду с виденным собственными глазами.

Даниель вспомнил о сборищах у Сартра.

Они готовились к общественному суду над компанией «Северный уголь», намеченному на декабрь 1970-го. Несколькими месяцами ранее в Фукьер-ле-Лане шестнадцать шахтеров погибли от взрыва рудничного газа. Боевая группа «Новое народное сопротивление» в отместку за смертоносную халатность компании подожгла ее административное здание в Энен-Льетаре. А затем последовали аресты, процесс боевиков, представших перед Судом национальной безопасности, и народный контрпроцесс под председательством Сартра.

У них проходили собрания под его началом, прямо в его квартире. К сартровскому жилью нужно было пройти по бульвару Распай, мимо гостиницы «Отель де л'Эглон». Но окна маленькой квартирки выходили на другую сторону, на бульвар Эдгара Кине и кладбище. Сартр составил и выпустил листовку, призывавшую принять участие в демонстрации в поддержку народного контрпроцесса.

«Факты говорят за себя: убиты шестнадцать человек — это фатальная случайность, буржуазная юстиция не вмешивается. Она напоминает о себе только для того, чтобы вынести приговор тем, кто решился отомстить. Когда убивает „Северный уголь“ — это нормально, ибо не виновен НИКТО. А вот те, кто вредит этой компании, — истинные преступники. У сильного всегда бессильный виноват».

Как раз тогда, когда Сартр единым духом, без поправок составлял текст прокламации, Даниель Лорансон подошел к окну. Тут-то он и обнаружил, что оно выходит на Монпарнасское кладбище.

И тотчас вспомнил о сцене, которая глубоко его поразила за пять-шесть лет до того в фильме Алена Рене «Война окончена». Действие происходило в мансарде, где вид из окна напоминал тот, что открывался из сартровского окна. В фильме испанский коммунист из Сопротивления (его играл Ив Монтан) как раз обсуждал стратегию антифранкистской борьбы с кучкой молодых людей из боевой группы ленинистов, сражавшихся в Испании. Фильм вышел за два года до 1968-го. Даниель часто вспоминал эту сцену, где художественный вымысел предвосхитил более позднюю реальность. Ведь именно тогда в первый раз в ленте, предназначенной для коммерческого проката, можно было увидеть молодых экстремистов, чьи речи будут проникать в мозги и одурманивать многие головы всего несколько лет спустя.

На вокзале Монпарнас из автоматической камеры хранения Даниель извлек дорожную сумку, оставленную там по приезде в Париж Такие же сумки он тогда оставил на двух других вокзалах. В каждой хранился его «стратегический резерв» — сменная одежда, деньги, ручное оружие, в том числе даже чешский автомат «скорпио», который тоже можно было отнести к таковому.

Потом он взял такси и велел отвезти себя в гостиницу около Порт-Майо, этакий караван-сарай высшего разбора, в котором постоянно толклось громадное сборище людей, с торговыми галереями, где можно купить все, что душа пожелает, или просто убить время, и множеством выходов, помогающих уйти от слежки.

Оказавшись в номере, Даниель потребовал черной икры, копченой лососины и водки. Когда ему все это принесли — увы, к его глубокому разочарованию, коридорными на этаже служили парни, с девицами славно было бы попытать счастья! — он принял душ, сперва обжигающий, потом ледяной, и это отчасти вернуло ему вкус к жизни.