Читать книгу - "Соль жизни - Исихара Синтаро"

По знаку, который нам подал Ямада, мы свернули в левый рукав пещеры. За несколько метров перед тупиком, которым заканчивался этот рукав длиной в двенадцать-тринадцать метров, он вдруг застыл, остановив наше продвижение. Убедившись в том, что мы действительно остановились. Ямада предельно осторожно и медленно поднял руку, указывая вперед.

Сначала я ничего не увидел, но потом напряг зрение и стал вглядываться изо всех сил. И тогда я наконец увидел огромную рыбину. Сначала мне показалось, что она нарисована на стене. Словно толстая кисть вывела ее на стене черной тушью: она была словно приклеена — монохромное изображение, испещренное черно-белыми полосами с крапинками. В качестве доказательства того, что это была не картина, тело рыбины слабо сокращалось в ритме ее дыхания.

Я вздрогнул: рыбина явно почувствовала наше вторжение. Она едва заметно поворачивала свои выпуклые глаза, подрагивала — точно знала, что здесь какие-то животные, которые, как и она, обладают пятью чувствами. Рыбина была не просто большой — она была огромной. В тот момент я действительно поверил в новогвинейское предание о мороко-оборотне, который в море Арафура целиком заглатывал работавших там водолазов. Это было похоже на сон, но это был не сон. Я понял это по тому, как мне страшно, — все у меня внутри буквально сжалось.

Наверное, рыбина чувствовала, что перед ней те люди, кто дважды перед входом в рукав туннеля вспугнули ту, прежнюю мороко. Но эта рыбина была слишком велика, чтобы спасаться бегством. Она была около трех метров в длину. Вес — больше тонны. Затаив дыхание, мы боялись пошевелиться. Если бы рыбина испугалась и решилась спасаться бегством, она бы просто смела нас — ведь мы находились прямо перед ней, а выход был у нас за спиной. Иными словами, перед нами был как бы грузовик средней величины. Скорость движения такой колоссальной рыбы тоже должна быть огромной. Если рыбина испугается и решит выбраться отсюда, она нас всех отбросит к стене и жестоко покалечит. Если же кто-то потеряет сознание и выпустит изо рта загубник регулятора подачи воздуха, его ждет неминуемая смерть. Не знаю уж, что там думали другие, но я, оказавшись в силу своего любопытства впереди всех, думал — нет, скорее, чувствовал, именно это.

И тут, пораженный ужасом, я инстинктивно направил в сторону рыбины острогу, которую взял с собой для отпугивания акул. Находившийся позади меня Ямада потом рассказывал, что он тогда решил, будто я совсем рехнулся, если хочу острогой поразить это чудовище. Ямада закричал — нет, он не закричал, а подавил свой крик, боясь испугать рыбину, но потом все же закричал от страха и попробовал вырвать острогу из моих рук. Я был бы не я, если бы в этот момент не сообразил, что рыбина, увидев людскую ссору, может вдруг рвануться с места, а потому, удерживая острогу в руках, оттеснил Ямаду и попытался покинуть пещеру. Ямада, по его словам, понял меня и увлек за собой двух других членов нашей экспедиции. Так что все мы, не спуская с рыбины глаз, один за другим стали выскальзывать из тесной пещеры.

Когда мы увидели ее на некотором расстоянии, то прилипшая к стене рыба, которая едва шевелила жабрами, произвела на нас впечатление совершенно нездешнего существа. Как и весь антураж Минамидзимы, она выглядела как создание, тайно проникшее сюда откуда-то из иного мира.

Пятясь на коленях к выходу, я обо что-то стукнулся головой. Втянув голову в плечи, я посмотрел наверх: это были те два лангуста, которых Акиока от ужаса невольно выпустил из рук. Я тут же бросил свою острогу и обеими руками схватил лангустов. Ямада подхватил брошенную мной острогу, и мы покинули пещеру.

Экипаж ожидавшего нас корабля следил за нашими перемещениями по пузырькам воздуха от аквалангов. Нас немедленно подобрали, а когда мы положили на палубу двух огромных креветок, то все, включая нас четверых, погрузились в молчание.

Через какое-то время Ямада спросил как бы самого себя: «Ну что? Получили удовольствие? Я сам поначалу думал, что та, вторая рыбина — это та самая, которую мы видели у входа в пещеру. А потом вдруг оказалось, что в квартире совсем другой жилец».

— А если бы рыбина испугалась и попыталась покинуть свое убежище?

— Тогда бы мы все там и загнулись, — предельно ясно выразился Ямада.

Я был совершенно с ним согласен. Исикава хотел было что-то сказать, но никак не мог найти нужных слов. Что до Акиоки, то он никак не мог отойти от этого невероятного происшествия и сидел с открытым ртом уставившись куда-то вверх.

Перед тем как совершить следующее погружение, мы решили — после долгого перерыва — сойти на берег на Минамидзиме. Мы доплыли до прохода в скалах. Когда еще плыли к Огасаваре, мы с Акиокой часто обсуждали, что за живность имеется в бухте Самэикэ и на острове. Но когда настало время спуститься в воду, Акиока сказал: «С меня хватит. Я остаюсь на яхте».

— Ты что? Добрался сюда, а теперь хочешь вернуться, так и не побывав на острове? — спросил я.

— С меня достаточно. Мне и так хорошо.

Я протянул к нему руки, пытаясь подбодрить его, но Акиока, отказываясь от моего предложения, схватился за поручни и энергично замотал головой.

Исикава сказал: «Не хочешь, как хочешь. Поплыли сами».

Я тоже решил, что ничего тут не поделаешь, и, оставив Акиоку на корабле, плюхнулся в воду.

И сама бухта, и вид, открывавшийся за обрамлявшими ее скалами, были, как всегда, — нет, еще более, чем всегда, — прекрасны. Оглянувшись на скалистом гребне, мы увидели поджидавшее нас судно. На его правом борту на ближнем к носу комингсе по-прежнему сидел Акиока.

Я сказал: «Идиот! Кретин! Он там все сидит и сидит!»

«Ладно тебе, с него достаточно», — примирительно сказал Исикава.

Исикава долгие годы был боцманом на моей яхте, а Акиока командовал молодыми матросами. Много раз мы все вместе участвовали в трудных гонках, где наша жизнь, бывало, висела на волоске. Поэтому я был недоволен, что именно Акиока не выдержал испытания. Но Исикава не был бы самим собой, если бы не считал по-другому.

— Ты только подумай! Сколько людей на всем этом свете сумели испытать то же самое, что и мы сегодня? А ему, видишь ли, чересчур! Конечно, купаться в Хаяме проще и приятнее. Правда, нужно иметь в виду, что у него недавно родился ребенок.

— А это-то при чем?

— Когда ты совсем с ума спятил и своей острогой махал, я тоже дрожал от страха.

— Я серьезно говорю. Я что, заставлял вас когда-нибудь участвовать в каких-нибудь безумных гонках?

— А ты помнишь случай с тем гигантским танкером, который показался прямо по курсу? Мы шли под спинакером, а ты сказал — так держать, пусть мы даже и врежемся в него.

— С точки зрения правил судоходства, правда была на нашей стороне.

— Да, это так. В результате танкер в последнюю секунду чуть-чуть изменил курс, но он прошел от нас всего в тридцати метрах, — злобно произнес Исикава.

— Если бы нам удалось разминуться с этой рыбиной, то сколько сантиметров разделяло бы нас?