Читать книгу - "Дама из Долины - Кетиль Бьернстад"

Таня ушла, а я продолжаю сидеть в глубокой задумчивости.

Я бы никогда не смог сделать то, что сделала она. Она, у которой не было для того никаких предпосылок, чему-то научила меня, хотя мы оба считали, что будет наоборот. В моей комнате, словно эхо, звучит голос Габриеля Холста. Он что-то пытался втолковать мне. Что-то, чего я так и не понял.

Я встаю и подхожу к окну. Долина покрыта снегом. Все заливает ослепительный синий свет. Я знаю, что мне нужно вернуться к пианино и Рахманинову. У меня больше нет времени на рассеянность.

В дверь стучат.

— Кто там? — неохотно спрашиваю я.

— Это Эйрик.

Ну конечно, думаю я. Хочет поговорить со мной. Узнать обо мне побольше. Не исключено, что его попросила об этом Сигрюн.

Эйрик стоит за дверью в джинсах и фланелевой рубашке. Мальчишеская улыбка. Открытый и вместе с тем немного настороженный взгляд. Он не может не нравиться. Легко понять, что в нем пленило Сигрюн. Он может нести ее на руках до конца жизни, если только это именно то, что ей нужно.

— У тебя все в порядке? — озабоченно спрашивает он.

— Да. Сигрюн уже уехала?

— Уехала. Просила передать тебе привет. Велела заботиться о тебе.

— Заходи, — приглашаю я его.

— Мне всегда бывает как-то не по себе, когда она уезжает, — говорит он, словно читая мои мысли. — Ее нет, и мне приходится самому чем-то заполнять дни. Но я к этому привык. У меня есть мои ученики. И природа. Я хотел пригласить тебя к себе в Землянку.

Я колеблюсь. Он это замечает.

— Хочется с тобой побеседовать.

Что это, приглашение к откровенности?

— А ты угостишь меня водкой?

— Если тебе это так необходимо. — Он встревожен и опускает глаза. — Ты уверен, что без водки не обойдешься? Вставай, пошли.

Мы петляем между соснами, и я рассказываю ему о Тане Иверсен. Как она начала петь под аккорды Баха. Сначала неуверенно. Потом тверже. И наконец разразилась бурными рыданиями. Эйрик серьезно слушает.

— То, чего тебе удалось достичь сегодня, нам не удалось за целый год, — признается он.

— Это не мне. Единственное, что я мог предложить ей, — это свои колени. И пальцы. Все остальное она сделала сама.

— Ты сумел нажать на нужные кнопки. — Он доволен. Мне хочется сказать, что Таня ощущала давление не только моих пальцев. Но это было бы некстати. Надо помнить, что меня устраивает мое положение в этой школе. Поскольку Эйрик предложил мне заниматься с учениками, я могу чувствовать себя почти членом учительского коллектива. Если захочу. Учителя хорошо ко мне относятся. Лучше, чем я того заслуживаю. Эйрик шагает по снегу рядом со мной, он весел и доволен, что вытащил меня к себе, и похож на хоккеиста из сборной Рёа — знакомый и в то же время чужой. Я не знаю, из какой он среды. Ничего не знаю о спорте. И тем не менее нам легко разговаривать друг с другом, потому что он тоже занимается музыкой. Потому что когда-то играл фортепианный квинтет Франка. Потому что он женат на Сигрюн.

Странно быть в доме без нее. Я сижу на месте Сигрюн. Мне еще непонятно, насколько я могу быть с ним откровенным. Я сижу, скрестив ноги и глядя в окно, и испытываю неловкость. Словно мои чувства слишком очевидны. Словно он может видеть и читать их, даже если я не говорю ни слова.

Но пока что он ничего не замечает. Он возится на кухне. Достает бутылку водки, две рюмки и наливает нам обоим.

— Я думал, что ты не пьешь, — говорю я.

— Учителя не должны пить в присутствии учеников, это ясно. Да у нас и нет такой потребности. Хотя мы обычные смертные, как все. Я пью, только когда здесь нет Сигрюн. — Он садится. — Ты еще этого не понял?

— Что я должен был понять?

— Что Сигрюн любит выпить.