Читать книгу - "В поисках настоящего - Александр Рей"

– Например, те же деньги. Как и все в мире, они имеют две составляющие, «две стороны одной монеты». Первая – это потребительская. Ты можешь купить любую вещь за деньги. Для этого они и создавались. Но доступность любых благ не гарантирует тебе счастья, – объяснял мне Пророк. – Только лишь потребляя, ты теряешь внутри себя Творца. А ведь именно для этого мы и были созданы. Жилье, техника, еда и удовольствия – все это не заменит нам счастья сотворения, а это уже вторая миссия денег – созидающая. Деньги именно для того нам и даны, чтобы с их помощью мы могли создавать, улучшать… Голодранцем ты можешь нарисовать углем на асфальте, богачом – создать школу художников или галерею. « Великие деньги служители великих Идей» Поверь мне, когда ты попробуешь тратить, чтобы отдавать и создавать, а не тратить, чтобы только потреблять – ты почувствуешь именно то внутреннее спокойствие, которого был лишен все это время. С помощью денег мы выкупаем место в этой жизни, точно также, как в вагоне поезда. Мы выкупаем время, чтобы созидать. Но, к сожалению, большинство этого не понимают. Они думают, деньги нужны, чтобы выкупить счастье, не зная о том, что его выкупать не нужно, оно всегда с нами. Умение и желание создавать ! А люди покупают, и покупают, и покупают… в надежде, что очередной покупкой окажется счастье.

Пророк открыл мне глаза. Я увидел, что окружающие живут в бесконечном потреблении. Я возненавидел этих бессмысленных людей, не умеющих быть творцами. Но и здесь они продолжают меня преследовать, словно эти пустые существа – мое проклятье…

Не имея больше сил слушать этот бред, я грубо перебил Старьевщика:

– Причем тут другие?! «Они-они-они… Они – такие, они – сякие…» Сколько можно думать о других, искать говно в других? Займись, наконец, собой! Ты сидишь в своем Стеклянном Замке, и с мазохистским удовольствием наблюдаешь, как другие остаются на месте , меняют свой рост на шмотки, и ехидно потираешь ручонки: «Ага! Я так и знал, что вы пустышки! Так и знал!». Начни смотреть на себя! Ведь Пророк именно этому и хотел тебя научить – управляй своими деньгами и своей жизнью, а не смотри на других. Начни создавать, вместо того, чтобы поносить других. Ты говоришь, что другие стоят на месте, а сам?! Хватит обманывать себя, что ты лучше других раз смотришь сверху. Хватит сравнивать – хуже или лучше, какая разница? Главное итог! А в итоге что, а?! Я вижу самовлюбленного старика, который только и делает вид, что ратует за души других.

Пытаясь снять с наивных глаз моих «розовые очки», ты не меня спасаешь, а пытаешься не обосраться сам. Ты ведь не понимаешь, как можно принимать людей такими «никчемными» ? Трус! Пока ты будешь бояться столкновения со своими ошибками, и лезть в чужие, так и будешь здесь сидеть без движения, среди ненавистных тобой манекенов.

Лишь замолчав, я понял, что Старьевщик меня уже давно не слушает, полностью погруженный в себя. Сначала я не знал как поступить, но затем решил оставить его в покое. Наверное, на его долю и так многое выпало. Я перешел на другую сторону фонтана, решив оставить его одного. Честно сказать, мне и самому требовалось все хорошенько обдумать. В его истории о Пророке было много важного смысла об отношении к вещам и людям. Если получится хорошенько переварить все услышанное, я смогу многому научиться.

Когда на плечо опустилась рука, от неожиданности я вздрогнул. Казалось, Старьевщик остался прежним, но все же что-то почти незаметное, еле уловимое, переменилось в его взгляде.

– Ты же сюда за подсказкой пришел? Хотел узнать дальнейший путь, так? – спросил он.

Я еще не до конца отошел от мыслей, поэтому не сразу понял, что он имеет в виду – какой путь, какие подсказки?

– Давай, вставай, да пойдем! Недолго осталось – надо спешить.

Его речь поменялась. Прежде чем что-то сказать, обычно Старьевщик тщательно взвешивал слова. Поэтому речь у него получалась складная и чистая (не считая картавости). А сейчас слова сбивались в короткие, сбивчивые фразы.

Но я не стал ни о чем спрашивать, лишь пошел за ним, стараясь не отставать. Ази быстро семенил впереди меня, уводя вглубь гигантского ломбарда. Я не сразу понял, что он ведет меня обратно к своему кабинету. Вот мы прошли магазин для художников – здесь я выменял книгу на карандаш. Далее узкий коридор, стальная лестница и мост. В отражении – я и Старьевщик приближаемся к «Зеркальному Замку».

У самого входа он останавливается, чтобы обернуться ко мне и улыбаясь, без тени насмешки, сказать:

– Будь моим почетным гостем!

Затем он открывает дверь и входит. Я следую за ним. Попав внутрь, еще раз удивляюсь этому ощущению «зависания» в воздухе над кажущимся бескрайним Торговым Центром. Благодаря прозрачным односторонним зеркалам можно разглядеть, как безграничное поле магазинов и салонов простирается на сколько хватает глаз – созревание «овощей» идет полным ходом.

– Садись в кресло, – говорит Старьевщик, непривычно учтивым голосом.

– Нет, я постою, – непонятно зачем, упираюсь я.

– Так не пойдет. Нужно, чтобы ты сидел.

Несмотря на легкую опасливость, я все же делаю, как он велит. Мне еще трудно понять и принять этого нового Старьевщика.

У меня не получилось четко уловить и понять, каким образом в открывшемся проеме образовалась дверь в другую комнату. Пришлось мотнуть головой в попытке избавиться от наваждения, но результатов это не принесло. Старьевщик же, пока я старался прийти в себя, исчез в проеме. Мне для обзора была доступна лишь малая часть комнаты – кусок кровати, большой белый ковер и какие-то полки. Не так-то просто оказалось одновременно удержать все в голове – и вид на распластавшиеся бескрайне поля муравейника, и вход-портал в комнату возникший на месте стеклянной стены.

Стараясь найти разумное объяснение, я решил, что стены обклеены обоями-обманками, создающими иллюзию прозрачности, а на самом деле за ними другие помещения. В надежде разоблачить иллюзию, обернулся еще на две другие прозрачные двери. Их наличие в комнате выдавали лишь застывшие в воздухе стеклянные ручки. Хорошенько все оглядев, пришлось признать, что стены «всамомделешные» – через них видно как ходят люди внизу, что-то переставляют и двигают в своих магазинчиках. В конце концов, я плюнул на очередную нелогичность, на чем и успокоился.

Старьевщик вышел из комнаты, толкая перед собой большое зеркало на колесиках, в тяжелой на вид резной оправе из дерева.

– Это еще что? – удивленно поинтересовался я.

– Зеркало, – как ни в чем не бывало, добродушно пояснил Старьевщик.

– Я вижу… А для чего?

– Ну, как же… будем меняться! – довольно хихикнув, сказал он, и водрузил зеркало напротив меня. – Сейчас-сейчас, я быстро.