Читать книгу - "Дом слепых - Марина Ахмедова"

– Тут поблизости хладокомбинат разбомбили, туши коров и баранов по всей улице валялись. Бери – не хочу. Люди их таскали, пока не сгнили. А собаки даже не тронули, они только трупы едят. Я их людоедами называю.

Люда зажмурилась, прогоняя видение: Чернуха склонилась над чьим-то трупом.

– Тсс, – Иса приложил палец к губам.

И звук этот, и жест показались Люде тоже дергаными. Никто не появлялся. Ничего не было слышно.

– Зажми нос, – скомандовал Иса.

Но Люда успела сделала вдох. Через нос в горло ворвался сладковатый запах.

– Кха, – кашлянула Люда, чтобы легкие не успели его затянуть.

– Тише, – прошептал Иса.

Ее взгляд метнулся в сторону полуразрушенной пятиэтажки. У стены, к которой были прислонены две спинки железной кровати, вытянув посиневшие руки без кистей, лежала женщина, одетая в кофту леопардовой расцветки. Ветер парусом надувал ее длинную юбку, показывая, что под ней нет ног. Люда остановилась, зажимая пальцами кончик носа. Она смотрела на женщину, лежащую ничком, и ей казалось, что та сейчас поднимет на нее голый череп, посмотрит загнивающими глазницами и протянет в мольбе руки.

Люда приблизилась к ней. Между ними вырастала осязаемая сладковатая стена. Кофта женщины задралась вверх, видны были немолодые бока и широкая полоска бюстгальтера на спине. Преодолевая вонь, Люда наклонилась, потянула за конец кофты, оказавшийся влажным.

– Не тронь, – взвизгнул Иса, подпрыгнув.

Люда отбежала от трупа, сунула руку в грязную лужу, схватила со дна глинистый ил, смяла его, пропуская через пальцы.

– Хорошенько помой руки – от инфекции, – снова закудахтал он. – Она давно тут лежит, ее собаки объели.

– А ты откуда знаешь? – Люда посмотрела на него в упор.

Иса ответил ей взглядом невыразительных глаз. На его желтоватых щеках, почти безбородых, появились два лихорадочных пятна.

– Я здесь почти каждый день хожу, – он запнулся. – Разве я не говорил?

– Нет, не говорил, – мрачно отозвалась Люда, не представляя, зачем ему понадобилось каждый день заходить на эту адскую территорию.

Она снова бросила взгляд в сторону трупа и заметила, что из кучи битого кирпича и досок торчит нога в валенке.

– Пойдем-пойдем, через несколько часов начнет темнеть, а мне еще провожать тебя до Минутки, – засуетился Иса.

– Сама как-нибудь дойду, – огрызнулась она, но в обратную сторону не повернула.

– Одну я тебя не отпущу, – сказал он, заикаясь.

– Стану я спрашивать, – буркнула Люда.

Она старалась не отставать от Исы.

Они беспрепятственно миновали пятиэтажки и теперь входили в то облака гари, которое видели издалека. По мере их приближения оно рассеивалось. Показались голубые будки, в которых раньше продавали газеты. Они маячили яркими пятнами – голубые кляксы, нечаянно посаженные художником на картину пасмурного дня.

Вдалеке Люда увидела полукруглое здание с разрушенными стенами – словно огромный зверь неровно откусил от него верхушку. Люда не смогла вспомнить, видела ли это здание раньше. Часть города, в которой она находилась, оставалась для нее неузнанной.

– Тихо! – Иса дернулся.

Остановились. Вдали послышался шум. Они метнулись за ближайшую будку. Люда упала на колени, прижалась головой к металлической стенке. Воняло. Судя по реву мотора, приближалась большая машина.

– Молчи, – прошептал Иса.

Тихая земля, отвыкшая от автомобилей, тряслась. Сладость душила. Отрыжка подкатила к горлу. Люда сглотнула. Ее юбка задралась. Одно колено упиралось во что-то войлочно-мягкое, в другое – впивалась железяка.

Когда шум приблизился, стало понятно – едет тяжело груженная машина. Иса осторожно высунул голову и сразу дернулся назад.

– Труповозка…

– Что?

– Машина, вроде самосвала, собирает по городу трупы. Подождем, пока проедет. Лучше не высовываться, могут пристрелить.

Машина прогромыхала мимо будки. Когда рев мотора замер вдали, Иса поднялся, поправил лямки рюкзака на плечах.

Люда приподняла колено. На нем белым трафаретом отпечаталась пятиконечная звезда. Посмотрела вниз и завопила – в землю была вдавлена пряжка солдатского ремня. Люда откинулась назад, не успев вскочить на ноги, и опрокинулась на спину.

– Не кричи. – Иса подал ей руку.

– Батюшки, да что ж это делается… – причитала она, поднимаясь и поправляя юбку.

– Тут трупов много, на каждом шагу они попадаются. Весь город в трупах. Вышел человек за водой, его снайпер подстрелил или под обстрел попал. В этой части города всегда к вечеру начинается перестрелка. Нам надо спешить. Еще один квартал пройдем, и все.

– Может, не пойдем? – обреченно спросила Люда.

– Не могу, – ответил Иса, – у меня очень важное дело.

Люда наклонилась над солдатской шинелью, покрытой мелкими комками засохшей грязи. Из земли выглядывали серые кончики пальцев и золотая пряжка ремня. Вонь выворачивала нутро. Но это был чей-то сын. Двадцать лет назад – чей-то букетик ромашек, восемнадцать – чей-то сверток, перевязанный голубым бантом. Где-то его ждали. А он лежал тут и вонял. Просто солдат. Просто безымянный. Просто безлицый. Труп. Впервые в жизни Люда поблагодарила Бога за то, что тот не дал ей детей.

– Бэтээром по нему проехали, – сказал Иса.

– Зачем?

– Не заметили, наверное, – жизнерадостно отозвался тот, словно говорил о раздавленном яблоке. – Пошли-пошли, – позвал он и зашагал вперед.

Обернувшись, Люда перекрестила труп.

Колено чесалось.

Приподняла юбку – звезда сходила. Подтянула носок. Двадцать третье февраля – постепенно эта дата начинала приобретать значение.

Они дошли до обкусанного здания, обошли его сзади. Из одноэтажного кирпичного строения напротив курился дымок. Над входом висела уцелевшая вывеска «Продукты».

– Там уже ничего не осталось, все унесли, – махнул рукой Иса.

«Да кто ты такой есть?» – подумала Люда.

Нет, нормальный человек не пойдет в такое время на кладбище отмечать День защитника Отечества, думала про себя она. А этот, кажется, все знает. На все у него есть ответ. Ты ему – да, он тебе – два. А что у него в рюкзаке? А по какому такому важному делу он направляется? Куда ведет ее? Что ей делать – повернуть назад или продолжать идти за ним?

– Куда мы идем, Иса? – спросила осипшим голосом.

– Скоро придем, и ты сама все увидишь. Пошли…

Он развязал уши шапки, и они грустно болтались по бокам. Теперь он почти бежал, и ей приходилось спешить за ним.

Небольшой рост, худоба, мелкие черты, короткие быстрые шажки – оглядывала его Люда с головы до ног. До ног… Ее собственные – на два размера больше. Откуда он взялся? Она его раньше не видела, а в небольших городах с каждым встречаешься хоть раз.