Читать книгу - "Десятое декабря - Джордж Саундерс"

Подстреленный в безопасности каменной стены и там, Ребята, посмотрите, что у меня с задницей.

Они собирались в кружок и принимались рассматривать задницу Гзимона, обмениваясь мрачными взглядами: о да, хромать Гзимону и в самом деле теперь аж девять миллионов лет, бедняга.

Потому что да: Преисподники говорили, как тот парень из «Мэри Поппинс».

А это, естественно, ставило некоторые вопросы касательно их точного происхождения здесь, на земле.

Задержать его Преисподникам было нелегко. Он был коварен. Плюс не влезал в отверстия каменной стены. Когда они его связывали и входили внутрь, чтобы сварганить свое миниатюризирующее варево, – Бам! – он разрывал их допотопную веревку движением из системы боевых искусств его собственного авторства – Той Фой, оно же «Убийственные руки». И закрывал их вход неумолимым камнем удушения, закупоривая их внутри.

Потом, представляя, как они корчатся в предсмертных муках, проникался к ним жалостью, возвращался и убирал камень.

Ай-ай, мог сказать кто-нибудь из них изнутри. Спасибо, хозяин. Ты и впрямь благоравный противник.

Иногда его пытали. Его укладывали на спину, чтобы он видел мчащиеся облака, и мучили его теми способами, которые он без проблем выносил. Они были склонны не трогать его зубы. К счастью. Да они бы вряд ли даже догадались заставить его почистить их. Они были профанами в этом отношении. Они никогда не трогали его петушок и никогда не трогали его ногти. Он сносил все, приводя их в ярость своими отпечатками в снегу, похожими на ангелов. Иногда они думали, что наносят сокрушительный coup de grâce^[32], не догадываясь, что он слышал такие вещи со времен незлопамятных от некоторых школьных кретинов; Вау, говорили они ему, а мы даже не знали, что Робин может быть мальчиковым именем^[33]. И сдавленно смеялись своим Преисподническим смехом.

Сегодня у него было такое чувство, что Преисподники могут похитить Сюзанну Бледсоу, новую девочку в классе. Она приехала из Монреаля. Ему нравилось, как она говорит. Это явно нравилось и Преисподникам, которые планировали воспользоваться ею, чтобы пополнить свое сократившееся население и заварить всякие штуки, которые они не умели заваривать.

Скафандры надеты, НАСА. Он тяжело повернулся к двери.

Разрешается. У нас есть ваши координаты. Будьте там осторожны, Робин.

Опа, холодища, бррр.

Термометр-уточка показывал десять^[34]. И это при безветрии. Но именно это и делало все таким интересным. Таким реальным. Зеленый «нисан» стоит там, где Пул упирался в футбольное поле. Дай бог, чтобы хозяин не оказался каким-нибудь извращенцем, которого ему пришлось бы обдуривать.

Или Преисподником в человеческом обличье.

Яркий, яркий, голубой и холодный. Он пересекал футбольное поле, и под ногами хрустел снег. Почему в такой холод, если ты бежишь, начинает болеть голова? Вероятно, это объяснялось Предобладающей Быстротой Скорости Ветра.

Тропинка в лесу была такая широкая, будто человек протоптал. Видимо, Преисподник и в самом деле похитил Сюзанну Бледсоу. Черт бы его подрал. И его родню. Судя по тому, что след был один, Преисподник, вероятно, ее нес. Грязная скотина. Не стоило бы ему неподобающим образом касаться Сюзанны, пока он ее нес. Если он это делал, то Сюзанна наверняка дала ему неукротимый отпор.

Это его беспокоило, очень беспокоило.

Когда он их догонит, то скажет: Слушай, Сюзанна, я знаю, ты не знаешь, как меня зовут, по ошибке назвала меня Роджером в тот раз, когда просила подвинуться, но все же я должен признаться: я чувствую, между нами что-то есть. Тебе так не кажется?

У Сюзанны удивительные карие глаза. Они теперь были влажны от страха и неожиданной реальности.

Прекрати с ней говорить, приятель, сказал Преисподник.

Не прекращу, сказал он. А, Сюзанна? Даже если ты не чувствуешь, что между нами что-то есть, будь уверена, я прикончу этого типа и верну тебя домой. Где, ты говоришь, твой дом? В Эль-Сирро? У водонапорной башни? Там есть несколько милых домиков.

Да, сказала Сюзанна. У нас и бассейн есть. Ты должен заглянуть летом. Если плыть, не снимая рубашки, это просто класс. И еще – «да» на то, что между нами что-то есть. Ты и правда самый умный мальчик в нашем классе. Даже когда я начинаю вспоминать знакомых мальчишек из Монреаля, я типа: Не с кем сравнивать.

Приятно слышать, сказал он. Спасибо за эти слова. Я знаю, я не самый худой.

А что касается девочек? сказала Сюзанна. Нас больше интересует содержание.

Вы уже перестанете? сказал Преисподник. Потому что пришло время вашей смерти. Ваших смертей.

Да-да, точно, пришло время кое-чьей смерти, сказал Робин.

Плохо было то, что по правде никого спасать и не приходилось. Прошлым летом он видел здесь умирающего енота. Он хотел притащить его домой, чтобы мама вызвала ветеринара. Но вблизи зверь казался очень страшным. Еноты вообще-то крупнее, чем кажутся по мультикам. А у этого был такой вид – того и гляди, укусит. Он побежал домой, чтобы хоть воды ему принести. А когда вернулся, то увидел только место, где у енота явно случились предсмертные судороги. Это было грустно. От грустных вещей у него портилось настроение. У него бывали в лесу случаи заблаговременных рыданий.

Это означает, что у тебя большое сердце, сказала Сюзанна.

Не знаю, скромно сказал он.

А вот и старая покрышка от грузовой машины. Тут тусовались старшеклассники. Внутри покрышки, припорошенные снегом, лежали три банки пива и туго свернутое одеяло.

Вы, наверное, любите потусоваться, сказал Сюзанне надтреснутым голосом Преисподник несколько секунд назад, когда они проходили ровно мимо этого места.

Нет, не люблю, сказала Сюзанна. Я люблю играть. И я люблю обниматься.

Ну и ну, сказал Преисподник. Похоже, скука смертная.

Где-то есть другой человек, который любит играть и обниматься, сказала Сюзанна.

Он вышел из леса, и ему открылся самый красивый вид из всех, какие он знал. Пруд сверкал замерзшей белизной. Ему показалось, в этом есть что-то швейцарское. Когда-нибудь он узнает точно. Когда швейцарцы устроят в его честь парад или что-то в этом роде.

Здесь следы Преисподника сходили с тропинки, он устроил себе минуту созерцания и поглазел на пруд. Может, этот Преисподник был не так уж и плох. Может, у него случился изнурительный приступ совести касательно доблестно сопротивляющейся Сюзанны у него на спине. По крайней мере, создавалось впечатление, что он немного любит природу.

Потом следы вернулись на тропинку, которая огибала пруд и шла дальше, к Лексон-Хилл.