Читать книгу - "Леопард на солнце - Лаура Рестрепо"

– Приведем все это в порядок в другой раз, – говорит он, убирая документы, и его голос звучит теплее, не так отчужденно. – Расскажи мне теперь, как ты себя чувствуешь.

Словно получив долгожданное разрешение, Алина разражается плачем – долгим, безутешным, из тех, что развиваются по спирали, – раз начавшись, не прекращаются, не раскрутившись до последнего витка. Среди икоты и льющихся слез возникает, хлынув рекой, сумятица слов и воспоминаний, хаотический поток сознания, в котором право на главную роль оспаривают Мани Монсальве, Барраганы, дитя, что должно родиться, а также давно прошедшее, изъявительное настоящее и неясное будущее, разбитые мечты, неотступные кошмары, сады иллюзии, цветок надежды.

Теперь уже Мендес не понимает ничего, кроме собственного, подавляемого им, стремления обнять эту удрученную беременную женщину, беззащитную и прекрасную, – чтобы защитить ее, чтобы помочь ей найти выход, чтобы почувствовать ее подле себя, и вытереть платком ее покрасневший носик, и погладить ее мягкие блестящие волосы, которые при каждом всхлипе вздрагивают так неукротимо, так притягательно.

И он, пожалуй, так бы и сделал, глухой к последним робким предостережениям инстинкта самосохранения, уже почти побежденного привлекательностью жены Мани Монсальве, не появись на террасе старуха Йела – в одной руке у нее ведро, в другой половая тряпка, она кричит, что кухню затопило.

Перейдя без подготовки от трагедии к комедии, Алина и Мендес мчатся за старухой и пробираются среди луж к трубе под мойкой, откуда вода хлещет, как из шланга. Адвокат снимает ботинки, закатывает брюки, ищет вентиль, закрывает его и выходит из воды никак не сказать, что сухим, но торжествуя победу.

Благодарная, мокрая с ног до головы и вмиг освободившаяся от своей тоски, Алина извиняется перед Мендесом за причиненное беспокойство и предлагает ему горячую ванну и длинный халат, пока Йела просушит его одежду в сушилке и выгладит. Адвокат соглашается и думает: «Одного не хватает, чтобы сейчас вошел Мани и застал меня в подштанниках». Алина удаляется в свою комнату переодеться, и спустя полчаса они снова встречаются на террасе и приходят к выводу, что единственный способ спасти воскресный день, подмоченный слезами и наводнением, – это отправиться на выставку экзотических цветов, – Алина уже несколько дней хочет ее посетить, да не может собраться с силами.

Они едут в ее автомобиле, он – за рулем. Они приезжают на выставку и обходят оранжереи, Алина восхищается необычностью орхидей и ирисов, а Мендес, сам того не сознавая, одержим ужасом, и поглядывает назад, не идут ли за ними люди Мани.

Когда они оказываются перед плотоядным зевом орхидеи рода одонтоглоссум, Алине становится нехорошо от нехватки кислорода и от густого цветочного запаха, она вцепляется в руку адвоката и просит его выйти на воздух. Они находят прохладный патио, с каменным фонтаном в центре, и сидят на бортике фонтана, пока Алина не приходит в себя и не заявляет, что она ужас как голодна.

Они останавливают выбор на итальянской кухне и едут в веселенький, оформленный в зеленых, красных и белых тонах, ресторанчик, где берут лазанью,[58]белое вино и мороженое. Адвокат, у которого всегда отменный аппетит, чувствовал бы себя совершенно счастливым, если бы его то и дело не охватывал страх – как отреагирует Мани, узнав о разделе имущества, об орхидеях, о лазанье. А он узнает об этом, можно не сомневаться, и скорее рано, чем поздно.

В маленьком кафе на свежем воздухе они пьют красное вино, чтобы прогнать дремоту, навеянную белым. Затем входят в торговый центр и медленно бредут по нему без особой цели. Алина с удовольствием разглядывает витрины, а Мендесу со страху чудятся шпионы на каждом углу.

В отделе игрушек Алина покупает для малыша заводную обезьянку и музыкальную шкатулку, а Мендес, которому временами удается забыть про Мани в восхитительном обществе этой женщины – она начинает нравиться ему больше, чем следует – просит ее пойти с ним посмотреть пластинки. Они обсуждают свои музыкальные пристрастия и смеются, довольные, всякий раз, когда эти пристрастия совпадают.

Они останавливаются перед кинотеатром, разглядывают афишу и он не может справиться с искушением спросить ее, не желает ли она войти. Однако он чувствует успокоение, когда она отвечает «нет», она уже устала и ей надо положить нога повыше. «Тем лучше, раз так, я отвезу ее домой и, быть может, спасусь», – думает Мендес, но тут же на него нападает нестерпимое желание побыть с ней еще. Он еще не успевает сообразить, что бы предложить ей такое, что не прозвучало бы неуважительно и бестактно, когда слышит ее голос:

– Лучше поехали домой и посмотрим «Бета-макс». – Он живо представляет, как Мани вламывается в квартиру с пулеметом и разносит ее в щепу, но отвечает:

– Превосходная мысль, – полагая, что вполне стоит рисковать жизнью ради пары липших часов с Алиной Жерико.

Они располагаются в гостиной перед телевизором, он в кресле, она – раскинувшись на диване, подняв ноги на подушечки. У них есть две картины на выбор – драма и военная. Она хочет посмотреть драму, он – про войну, они бросают монетку, он выигрывает, но ставят ленту, которую выбрал она. Йела приносит салат из свежих фруктов, картина оказывается превосходной: это «Вестсайдская история» с Натали Вуд, речь идет о любви двух молодых людей, принадлежащих к враждующим группировкам. Алина восхищается музыкой и танцами, но трагический конец ее разочаровывает.

– Почему это даже в кино все должно кончаться смертью? – произносит она.

– Нет, Алина, – говорит Мендес, – совсем не все должно быть именно так. Посвятить себя смерти и убийству – лишь одна из возможностей, но есть люди, которые выбирают другие пути.

– Вот бы хоть одного такого встретить, я ни с одним не знакома.

Мендес смотрит на часы, восемь вечера, он пугается – так поздно! Сегодня утром, переступая порог дома Алины, он дал себе слово провести с ней не больше часа, ровно столько, сколько нужно, чтобы помочь ей с формальностями. А на поверку провел с ней все воскресенье, сначала на людях, потом запершись в квартире. Он разгуливал с женой Мани по территории Монсальве, под носом у всех Монсальве. «С учетом этого, не уверен, что буду жив», – думает он.

Годами он выстраивал отношения с ней, не снимая белых перчаток, не допуская ни малейшей ошибки. А сейчас вдруг ударился в безумства, начал безответственно играть с огнем. В довершение всего ему завтра предстоит встреча с Мани, он должен проконсультировать его по делам торговли. Он уже был поставлен перед необходимостью дать успокаивающее объяснение своим отношениям с Алиной, и с трудом выдержал испытание. Завтра это повторится. Выдержит ли он его снова? Если только уже теперь, внизу на улице, его не ждет Тин Пуйуа, чтобы доставить к своему пылающему ревностью хозяину.

«Нет, никогда больше, – думает Мендес. – Это самоубийство, вести себя по отношению к Мани так вызывающе». Он принимает твердое решение больше не видеть Алину, по крайней мере два-три месяца. Конечно, он будет и дальшe помогать ей, но только через посредников. Лично – ни за что. Его решение прочно, речь идет о спасении его жизни, и назад пути нет. Он вызывает по телефону такси, и она провожает его до двери.