Читать книгу - "Планета в косметичке. Путеводитель по миру для девушек со вкусом - Жанна Голубицкая"

Взяв курс к цветочным часам, я решаю завернуть в обменник и поменять немного евро на швейцарские франки. Ими удобнее расплачиваться по мелочам: за трамвай, кофе, круассаны и сигареты. Заприметив вывеску «Bank», я уверенно направляюсь к дверям. Окошечка обменного пункта почему-то нигде не видно. Только внушительные золоченые двери с инкрустациями да швейцар в позументах.

— Je cherche le cambio (Я ищу обменник), — картавлю я на своем корявом французском.

— O, s'il vous plait, madame! — рокочет швейцар оперным баритоном и торжественно распахивает передо мной помпезные двери.

Вхожу. Моему взору предстает зал, достойный Версаля, — весь в золоченых фресках, а на стенах — картины в богатых рамах. «Подлинники небось! — думаю я. — Это же Швейцария». Никакого окошечка с тетей внутри, напоминающего обменник, снова нет! Зато из-за малиновых бархатных портьер появляется импозантный господин, едва ли не во фраке — и начинает разливаться передо мной французским соловьем:

— Мадам желает открыть счет? Арендовать сейф? Хранить у нас драгоценности? Может быть, мадам желает переместить активы или получить наличные?

По-французски я понимаю неважно, но слово «наличные» мне понравилось. «Интересно, есть на свете такая мадам, которая не желает получить наличные?» — ехидно думаю я про себя. А вслух упрямо повторяю:

— Le cambio!

Господин опять что-то мелодично излагает по-французски. Я, как ни стараюсь, улавливаю только часть его речи. Кажется, он спрашивает, сколько тысяч евро я намерена превратить в швейцарские франки?

Интересно, а «мадамов», у которых нет при себе хотя бы тысячи евро, они что — с позором выставляют вон за золоченую дверь? Стремясь оправдать скромность своих финансовых намерений, я перехожу на более доступный мне английский:

— Я желала бы поменять совсем немного евро, месье, потому что вечером покидаю страну…

— Oh, no problem, miss! — не моргнув и глазом, господин начинает послушно журчать на другом языке.

В итоге мои скромные 50 евро меняют на франки с такой помпой, как если бы они были 50 сотнями! Я торжественно расписываюсь в толстой гостевой книге банка с алмазным обрезом и элегантным золотым тиснением на мягком кожаном переплете. Выплывая из золотых дверей, я чувствую себя по меньшей мере Пэрис Хилтон, только что разменявшей пару миллионов «на карман» для вечерней тусовки.

Кстати, напротив маячит и собственность этой красотки — красавец-отель «Le Palace Hilton Geneve». А красочный рекламный щит истошно кричит, что в «Хилтоне» открыт новый клуб «Java» и там играют самые модные диджеи мира. Уж наверняка без отчаянной тусовщицы Пэрис здесь не обходится!

На площади Променад-дю-Лак я замираю в восхищении: это они, легендарные цветочные часы! Реально полностью состоят из цветов: диаметр — метров 5, а секундная стрелка — явно более 2 метров. Но самый прикол: они показывают абсолютно точное, до секунды, женевское время! Вот оно, пресловутое швейцарское качество!

Разъяснительный проспект возле этого чуда часового мастерства гласит: для «выращивания» данных часов используется 6,5 тысяч живых цветов, которые, поочередно распускаясь, ежемесячно меняют цветовую палитру объекта. А за точностью показаний данного «растительного прибора» тщательно следит (и отвечает головой) лучший часовых дел мастер города.

Вывод после двух часов в Женеве: банки тут оказывают подчеркнутый респект любому клиенту (независимо от вида и суммы операции), а часовое мастерство развито настолько, что даже цветочные часы работают безукоризненно и никогда не ошибаются.

Иду по роскошной Рю-дю-Рон и любуюсь ухоженными фасадами старинных домов. Бессовестно таращусь в окна. При виде кокетливых занавесочек с рюшами на окнах и уютных горшков с цветущими розами на подоконниках мне неизвестно зачем приходит на ум профессор Плейшнер из «Семнадцати мгновений весны» с его забытым паролем и проваленной явкой. Как там было: горшок на окне — сигнал, что явка провалена. В Женеве, видимо, все явки давно провалены: на каждом окне тут обязательно присутствует хотя бы одна симпатичная емкость с ухоженным растением.

А маленькие балкончики с резными оградами, полностью увитые диким виноградом, шиповником и розами, снова невольно уносят меня в андерсоновские сказки. Ведь именно с таких крохотных балкончиков стоящих вплотную друг к другу домов, махали друг другу маленькие Кай и Герда. И перебрасываясь ласковыми словами, играли среди цветов, растя и лелея свое первое нежное чувство…

На Рю-дю-Рон в основном собрались бутики дорогих часовых и ювелирных марок. Вижу «Cartier» и очень хочу зайти. Кроме себя обнаруживаю в этом сверкающем салоне всего одну посетительницу. Шутка ли: время — утро, не самый подходящий час для покупки драгоценностей.

Покупательница — носатая, похожая на Шапокляк, франкоязычная старушенция с кучей бриллиантов в ушах, на пальцах, на шее, на сумочке, на очках и даже на поводке (он, по ходу, еще и золотой!), на котором она волочет за собой довольно мерзкого пучеглазого йоркшира с бантиком на башке. Шапокляк с пристрастием допрашивает продавца: что новенького поступило? А когда поступит? А что так долго? А чего они так тянут? А то она уже две недели без обнов — какое неуважение к постоянной клиентке! Свяжитесь с центральным офисом: куда это годится? Безобразие! Произвол!

Видимо, только наши отечественные старушки по утрам наведываются в соседнюю булочную — не привезли ли свежего хлеба? А женевские бабки с утра пораньше пробегаются по ювелирным бутикам — нет ли свеженького завоза брюликов? Надо ведь на что-то тратить свою капиталистическую пенсию!

Тем временем противная собачонка исхитряется сделать лужу на сверкающем полу бутика. А Шапокляк — попасть в эту лужу длинной полой своей шиншилловой накидки. Я сразу обратила внимание на это крайне непрактичное произведение мехового искусства. Шуба — не шуба, жилетка — не жилетка. Очень длинная, дорогая, красивая — и бестолковая пушная безрукавка без пуговиц. А шиншилл на нее забили небось целое стадо!

Поднимается шум и гам. Спеша на выход, я замечаю, как Шапокляк, поджав губы, тоном оскорбленной герцогини (а может, она и правда титулованная особа?) просит передать владельцам марки Cartier, чтобы они не беспокоились об ее испорченной шубе. Продавцы заверяют ее, что инцидент непременно будет улажен. Понятно, что после этого хозяева «Cartier» пришлют своей постоянной клиентке новую шубу взамен пострадавшей. А как же — дело чести! Ведь именно так и завоевывают свой респект, авторитет и солидный имидж ведущие мировые марки.

Больше я не заглядываю внутрь оазисов богатства. Только останавливаюсь возле шикарных витрин с «говорящими» именами — Bucherer, Vacheron Constantin, Bvlgary, Chopard, Van Cleef & Arpels — и беззастенчиво изучаю безделушки с сумасшедшей ценой. Будто — стоит мне только захотеть! — они будут принадлежать мне. А что, жизнь ведь такая штука… Она может повернуться по-разному и принять самый неожиданный оборот. А вдруг как раз сегодня, незадолго до вылета, я встречу в этом удивительном городе богатого принца? И вдруг ему захочется порадовать меня, подарив пару игрушек с этих умопомрачительных витрин?