Читать книгу - "Третье дыхание - Валерий Попов"

С маленькой котомкой из дома ушел. Свобода! Стоял на ледяном углу, поджидая Кузю.

Кузя, друг! Все друзья мои, шестидесятилетние шестидесятники, ездят на ржавых тачках эпохи зрелого социализма, все были тогда кандидатами-лауреатами. За светлое будущее боролись. Напоролись!

Тормознув, Кузя скрипучую дверку открыл, и я нырнул в уютную вонь: аромат бензина, промасленной ветоши. Хоть боремся с ним за чистоту атмосферы, не жалея сил, добираться к высокой цели приходится, вдыхая бензин… Что, несомненно, усиливает нашу решимость покончить с этим злом.

– Этот губернатор /ваш,/ – Кузя усмехнулся – весь город перекопал, к юбилею готовясь, ни пройти ни проехать!

Глянул на него. Эх ты, седая борода! Все неймется? Дух у нас такой.

– Ничего, найдем на него управу! – он боевито сказал.

Я робко поежился. Круто берет! Сразу видать – свободного общества представитель. Глядишь, и я на свободу вырвусь через него!

Кузя, голован, среди нас самый успешный, международное сообщество консультирует – куда нас, грешных, девать.

И помогает! Куда б я без него сейчас делся? В запой? Но у нас в семье есть уже один пьющий член – этого достаточно. А я благодаря

Кузе вхожу в мудрую международную жизнь.

Затряслись по набережной Фонтанки. Трехсотлетие города близится – а нормальных дорог нет! Это уже моя собственная смелая мысль.

А если уж я такой смелый, надо еще одну важную вещь сказать.

– Слышь, – Кузю просил, – а чего вы Боба-то совсем отбрили? Он, можно сказать, всю душу в эти сучья вложил!

– У твоего Боба, – Кузя со скрипом переводил рычаги, явно перенося свою дорожную злость на нашего друга, – со вкусом не все о’кей. И с репутацией – тоже.

– А что такое?

Человека вообще-то легко закопать!

– Ведь это ты, по-моему, его породил? В Африку сунул. Помнишь, еще просил меня “уравновесить” его? – я напомнил.

– Я его породил!.. – мы ухнули в яму, -…я его и убью! – Мы кое-как вылезли из ямы на асфальт. – В Швеции советую тебе о нем не вспоминать. Скомпрометируешь идею.

Ни фига себе! “Сучья” – это же его идея была. И теперь – он же ее компрометирует? Ловкий поворот! Вспомнил, как мы с Бобом бились в

Москве. Правда, целую лестницу телами врагов я не усеял, как он, но зуба своего, помню, лишился – языком нащупал остренькую дыру. Мне таперича, выходит, платят, чтоб закопать Боба, моего друга, навсегда? Выйти, что ли? Проходняками тут до дома недалеко. Прийти, снова шею подставить: душите меня? Ни вперед, ни назад. Уж вперед все-таки лучше. На шведском острове погощу, хоть простора немножко вдыхну. “Третье дыхание” уже пошло, прерывистое, – без кислорода нельзя.

– А чем Боб так уж отличился? – все же спросил.

– А ты не знаешь? В глазах международного сообщества он труп – и в политическом, и в этическом.

Сразу в двух смыслах труп – это даже для Боба много.

– Хорошо, что не в физическом! – вырвалось у меня.

– На что ты намекаешь? – Кузя вспылил. – Мы подобными делами не занимаемся!

Ну ясно. И других дел хватает. Мы уже вырулили на шоссе к аэропорту.

Среди мелькающих придорожных реклам (“шоколад”… “виски”) вставал время от времени большой плакат с Кузиным портретом. Тревожно взъерошенный, с растрепанной бородой, он стоял у сожженного леса и вопрошал всех: “Доколе?” Я опустил стыдливо глаза: словно и ко мне относится этот упрек. Ну ясно: в связи с выборами ему поручено природу охранять. А двоих на плакат не поместишь. Вдруг мы с Кузей вздрогнули: на одном плакате рядом с “Доколе?” было подписано: “До