Читать книгу - "Песня для зебры - Джон Ле Карре"

Он поневоле умолкает. Его свистящее дыхание напоминает мне Жан-Пьера в больнице, только трубок не хватает. Ерзая на краешке “электрического стула”, я жду отповеди Франко, но вместо этого вынужден бессильно выслушивать очередное словоизвержение Хаджа.

ХАДЖ: Союзником в чем, черт подери? Чтобы добиться чего? Объединения Киву? Севера и юга? Друзья мои, давайте захватим наши природные богатства и будем сами распоряжаться своей судьбой. Фу ты ну ты! Да они уже давно захвачены, придурок! Кучкой вооруженных до зубов руандийских психов, которые в свободное время насилуют наших женщин! Мерзавцы интерахамве[38]так прочно окопались, что ваша гребаная ООН не смеет даже пролететь над ними, не испросив разрешения.

ДЬЕДОННЕ (презрительно смеясь): ООН? Да если мы будем ждать, пока ООН восстановит мир, успеем и детей похоронить, и внуков.

ФРАНКО: Так забирайте своих детей с внуками да катитесь обратно в Руанду, а нас оставьте в покое!

ХАДЖ (быстро вмешивается по-французски, пресекая ссору): Нас? Ты сказал — нас?! Я не ослышался? (Барабанная дробь его шагов, затем гробовая тишина.) Ты что, серьезно думаешь, кому-то есть дело до нас?! Да старику не мы нужны, ему власть нужна! Он желает занять почетное место в истории, пока не сдох, и ради этого готов продать нас со всеми потрохами этому вонючему Синдикату, а там — хоть трава не расти!

Едва я успеваю завершить перевод его кощунственных высказываний, как колокольчик Филипа призывает нас на второй раунд переговоров.

* * *

Здесь следует рассказать о происшествии, которое тогда не особенно впечатлило мой воспаленный мозг, однако в свете последующих событий вполне достойно ближайшего рассмотрения. Итак, Филип звонит в свой колокольчик, я снимаю наушники с микрофоном, встаю, Паук мне подмигивает, я ему тоже. Поднимаюсь по подвальной лестнице. Наверху подаю условный сигнал, трижды коротко постучав в железную дверь, Антон тут же приоткрывает ее, чтобы я смог быстро выскользнуть, но захлопывает чересчур сильно, с грохотом. Не обменявшись со мной ни словом, Антон ведет меня за угол дома, к восточному крылу крытой галереи, и оставляет неподалеку от входа в покерную — в общем, все согласно плану. Все, да не совсем: никто не принимал в расчет ослепительное солнце — а оно светит мне прямо в глаза.

Только я делаю шаг вперед, опустив голову, чтобы избежать ярких лучей, как слышу приближающиеся шаги и раскатистый африканский смех — навстречу мне из противоположного конца галереи идут трое делегатов. Столкновение в дверях неминуемо. А значит, мне срочно необходима убедительная причина, по которой я появился не с той стороны, с которой должен был. А вдруг они видели, как Антон сопровождал меня? А вдруг слышали, как лязгнула железная дверь?

По счастью, я приучен соображать на ходу благодаря однодневным семинарам по вопросам личной безопасности, которые обязаны посещать даже внештатные сотрудники Говорильни. Так как же я проводил драгоценные минуты отдыха, пока наши делегаты предавались частным беседам? Ответ: точно так же, как и всякий раз, когда объявляют перерыв в заседании, — наслаждался покоем в укромном уголке. Морально готовый к вопросам, я подхожу к покерной и останавливаюсь у двери. Они тоже подходят и останавливаются. Точнее, останавливается проворный Хадж, обогнавший на несколько шагов Франко и Дьедонне. Пока они подтягиваются, человек, пару минут назад обозвавший меня “зеброй”, обращается ко мне с преувеличенной учтивостью:

— Итак, уважаемый переводчик, хорошо ли вы отдохнули? Готовы к новой битве?

Конечно, вполне безобидные вопросы и заданы безобидным тоном. Только вот говорил он на киньяруанда. На этот раз, правда, обошлось без Филипа и его предупредительных сигналов: я лишь смущенно улыбнулся в ответ, выражая легкое сожаление. Когда это не произвело на Хаджа никакого впечатления, пришлось изобразить более внятную реакцию: я пожал плечами и покачал головой в знак того, что ничего не понял. Тут Хадж осознал допущенную оплошность — или сделал вид — и, громко рассмеявшись, хлопнул меня по плечу. Неужели пытался подловить меня? Да нет — во всяком случае, так я убеждал себя тогда. Хадж просто оговорился, как порой случается со всяким, кто в совершенстве знает несколько языков. Весь перерыв протрепался на киньяруанда в апартаментах для гостей, вот и не успел сменить пластинку. С кем не бывает. Наплевать и забыть.