Читать книгу - "Echo - Алексей А. Шепелев"

Это понятно… Одно плохо, что и в простых пивнухах всегда и неизменно играет Миха Круг или Вано Кучин (раз мы с Сашей Большим зашли в рыгаловку – никого нет, только мы, тишина, хорошо, думаем про себя, заказываем и тут нам включают шансончик!). Ты совсем уходишь в этот мир, погружаешься в его хтонические глубины (физически уходя в состояние скотского опьянения, конечно) и совсем забываешь о мире том, внешнем, где солнце и вся фигня – и даже не можешь себе его тут вообразить… Комммунизм, жизнь в катакомбах Уэллса после ядерной катастрофы, подземелье Франкенштейна и Ко, инфернальный культ лунного Диониса… Тот прежний мир в блёклых обрывках воспоминаний кажется абсурдом, только что пригрезившимся кошмаром, чтобы развеять остатки которого, надо сразу выпить… А тут вклинивается эта падаль со воими «понятиями», «фраерами», «лярвами» и «централами» - и всё насмарку! Или какой нибудь заблудший пасынок, насмотревшийся посредством электронно-лучевой трубки всякой америкосной и нео-россосной погани, начинает её воссоздавать как само собой разумеющееся прямо здесь, в святая святых всех маргиналий. Это возмутительно! Саша Большой, неужели ты будешь на это смотреть! Здесь необходимо, я думаю, проигрывать шарманку, как в старые добрые времена (примечание: «шарманкой» мы именуем «Cannibal Corpse» и ему подобных; можно ещё огласить и «Slayer» и «ГО»), тогда реальность исчезнет (по крайней мере, из нашего мозга) навсегда (или, по крайней мере, на один-два дня, что тоже не каждому даётся).

Понятно, что библиотека на сегодня отменялась, вместо неё завязывалась небольшая пьяночка (литра на полтора-два). Я посмотрел на часы и ужаснулся: во-первых, время уже третий час, во-вторых, вспомнил, что мне надо было сделать вчера. Я был должен по просьбе матери Ю-Ю купить продуктов и от себя – цветов… Сегодня день её рождения – этой симпотной девице исполнилось 16 годков (если я не путаю). Я сознавал, что в заначке заначек у меня должны быть ещё деньги – и как раз хватит на всё (ну, может несколько поскромней…), но в последнее время все заначки куда-то испаряются - как спиртуоз!

О. Фролова хотел было обмануть – сказать, что всё же пойду в избу-читальню, разругаться с ним, дать ему на пиво, и он сам уйдёт домой и там будет статически. А я всё куплю и поеду к Ю-Ю. Я, может, люблю ею. Поздравлю, может выпью… Завоюю ю, прежнюю, свежюю… Однако мне вдруг сделалось мерзко – не люблю я врать и «кидать» – это прерогатива Репинки Елисеевны Кручёных. Я всё объяснил О. Ф., он сказал: давай жахнем по кружечке, купим цветы, а потом я пойду домой находиться статистически, а ты делай что хошь.

Я так и понял, что продукты покупать не будем. Верней, не буду. Обойдя все ряды с цветами, я нашёл три белых нераспустившихся розы с самыми длинными стеблями. Стоили они немыслимо дорого – как все вместе продукты и букета три обычных цветов в ублюдском блестящем целлофане. Потом я пошёл в ряды по прожаже всяких железяк и бытовой скобяной мелочи (сюда, помнится, мы сдали за бутылку хозяйские молоток, паяльник, штанген и рашпиль, и об этом как-то узнали соседи и донесли хозяйке!) и купил моточек медной проволоки и моточек изоленты. Он сопровождал меня, потому что я ещё не купил пива и сказал, что намерен сделать из роз своеобразный «индустриальный» букет, который, по замыслу автора, будет служить выражением его противоречивых чувств к Ю-Ю. Мы зашли опять туда же, взяли по кружке и принялись за него и за цветы. Стебли до половины были аккуратно замотаны красной изолентой (листья здесь были удалены), а выше, где уже находились основные листья и собственно бутоны – белые и нежные – был создан некий каркас из медной проволоки, изображающей колючую проволоку. Мы были очень довольны своим моим творением (в отличие от Земфиры по радиу, продавщиц пивнухи и троих её же посетителей и её же слушателей), и дабы впредь не шокировать обывателя, решили упаковать выражение ошепелёвских чувств в газетку.

- Вечером на Кольцо подходи – я наверно сразу туда.

- Ну вас, я лучше статистически – почитаю рассказ Набакова «Сказка» - говорят, на девочках основан… А ты, Олёшенька, в годах, а всё за малолеточками увиваешься, за мохнушечками, как говорит Саша, - никогда, слышишь, никогда!..

Я плюнул и стал отходить к остановке (догнать и избить не получится: цветы).

- А Репа-то что придумала: братство кольца, толкинисты ублюдские! А ты у нас будешь - властелин колец, а наоборот - «целок»!

- Пошли вы вместе с Репой! Шас догоню, я те покажу «бегущий назад»! беги сюда, на розу Азора, блять!

О. Ф., посмеиваясь над каламбурами, а также в предвкушении моего рассказа ввечеру о том, как очаровательное юное существо отреагировало на «аленький цветочек в садо-мазохистском наморднике», принесённый чудовищем в виде пьяного, не выполнившего поручения О.Ш., пошёл домой. Я сел в автобус и поехал.

Вопреки своим ожиданиям я не отъехал. А ехать было далеко – на Бугор, на Магистральную… А была жара в самом своём пламенно-солнечном разгаре… Как тут не отъехать… но я не отъехал, а просто отошёл побродить – мыслию по древу, и чрепу, и чреву, как мудрый Каа, как чёрный кот по цепи кругом по дубу, с палкой по горам, как больной Ницше, в белую ночь без цели и средств, сгорбившись и смотря под ноги, как дример Достоевского, или просто «в поля», как дон Хуан Матус. Или даже кондом Миккей Маус - впрочем, у него ведь есть эта… Милли или как там её… мышиная крошка (что ж ты пишешь, Алёшка!) в трусерах с заплаткой! Речь шла о любви, об одиночестве и смерти.

Ты целуешь это существо в губы и понимаешь, только когда ты цепляешься за зубы. Только тогда, когда ты целуешь, засасываешь так, как будто хочешь через рот залезть внутрь этого существа, ты понимаешь, что это с у щ е с т в о, оно нелепо, у него эти зубы в дырке, эта дырка-труба, кишки с кашей, нелепые тонкие ответвления с когтями, охватывающие тебя… В плосковатой головке есть мозг, и в голове все эти дырки для захода информации и пищи, а ещё ртами можно засасываться… Я полагаю, мозга у людей нет. Вернее, как таковой он есть, но это факт второстепенный. С одной стороны, конечно, мне хочется расстрелять всех этих ублюдков, которые жрут, трахаются, слушая попсу, и слушают попсу, с другой – и те, у кого есть вкусы и чувства, это множество людей - что они представляют собой? – они просто думают посредством химических процессов… Я прикладываю свою голову к твоей голове, лоб в лоб, но это ничего. А если я спрошу о твоих мыслях, то уверен, это будет дрянь, и я не буду спрашивать, потому что это то же самое. Я буду грызть твои зубы и тискать тебя, чтобы добиться тебя, но мне не добиться тебя, не добраться до тебя. До чего я могу достать – не до уровня же химических реакций и электрических импульсов, которые сами по себе суть бессмысленные проявления (неорганической) материи. Нет познания, нет мозга, нет языка, нет общения (вообще это словце «общение», «общаться» (обычно «…с интересными людьми» – идиотизм!) придумали ублюдки психологи - с человеком можно разговаривать, танцевать рядом под одну и ту же музыку, играть одну и ту же музыку, трепаться, ругаться, молчаливо и с презрением выносить его присутствие, драться, трахаться, насиловать его, убивать, писать о нём стихи и книги - и всё это, совсем разные, а в большинстве своём противоположные процессы, они обобщают в одну кучку – мол, «общение»!!). Мне кажется, что любовь - когда встречаются две пары глаз, проникают сразу в мозг без слов. С первого взгляда, как говорят, - вот это выход. Это вход, но кто знает выход, будет ли это любовь? кто знает любовь? Я убиваюсь от того, знает кто или нет, я хочу её, но не знаю, боюсь ли, хочу ли её.