Читать книгу - "Созданы для любви - Алисса Наттинг"

Словно в ответ на его мысли парень-подросток отделился от группы друзей, подошел к рободельфинихе и крикнул: «Сними-ка лифчик!»

Джаспер начал наполнять ванну в своей квартире – эта ванна с наступлением сумерек станет их первым подводным брачным ложем. Это было последним пунктом в его списке дел, и его выполнение доставляло наибольшее удовольствие – награда, которую Джаспер приберег на сладкое после долгого утра подготовительной работы. Наполненный водой холодильник уже стоял в задней части микроавтобуса (Джаспер убрал передние два ряда сидений и поставил огромный контейнер внутрь салона и старался не думать о том, что изнутри машина теперь выглядела как катафалк). Он хотел перенести Беллу из бассейна на стоянку на лентах транспортера, с помощью которого дельфинов вытаскивали из воды для медицинских процедур. Транспортер хранился в ветеринарном центре океанариума, и у Джаспера в силу должности были ключи. Он собирался накрыть транспортер большим куском брезента, пока не доберется до машины, и по возможности избегать камер видеонаблюдения. Там, где избежать их не получалось, можно было надеяться, что брезент примут за мусор или вышедшее из строя оборудование, которое Джаспер везет на свалку – в конце концов, на нем была форма океанариума.

По плану он должен был дождаться конца своей смены – и в этом немного помог Малыш, когда позвонил и сказал, что у него проблемы с автомобилем. Джаспер не был уверен, какую тактику лучше избрать относительно Малыша. Он размышлял, не стоит ли вбросить ложной информации, заранее намекнув Малышу, что он подумывает о поездке в Мексику – чтобы на следующий день, когда пропажа дельфина обнаружится, направить копов по ложному следу. Или избрать путь лести: сказать Малышу, что тот отличный начальник, спросить, совершал ли Малыш хоть что-нибудь плохое за всю жизнь. Рассказать, как его расстраивает, что дельфинов держат в неволе, и поделиться мыслью, что самые правильные поступки иногда могут понять очень немногие. Может быть, тогда Малыш ненадолго прикроет его, когда начнется расследование.

Но время на подготовку вышло. Большая часть входившей в обязанности смотрителя работы выполнялась с утра, и в целях безопасности он решил создать видимость, что собирается кое-что из вечерних дел доделать утром. Джасперу нужно было спрятаться перед тем, как начнется осмотр территории перед закрытием, и переждать. Ночной сторож делал всего два формальных обхода в определенное время. Он не будет останавливаться, чтобы пересчитать дельфинов.

Перед самым закрытием Джаспер подошел к одному из огромных мусорных контейнеров в форме морских коров, поднял тяжелую крышку и залез внутрь. Мусорные баки были расписаны так, чтобы напоминать головы ламантинов. Чтобы избавиться от мусора, посетители надавливали на черный круглый щиток, от чего у ламантина как будто бы открывался рот. («Чему это вообще должно научить детей? – задавался вопросом Джаспер. – Почему их заставляют насильно скармливать мусор исчезающему виду?»)

Внутри контейнера пахло хуже, чем он надеялся. Он не предполагал, что здесь окажутся использованные подгузники и мусор, собранный уборочными машинами. Судя по всему, блудные сардины, которыми награждали животных во время шоу, каким-то образом оказались на территории парка – птицы часто их воровали – и томились в течение нескольких часов. Джаспер начал дышать ртом. Это все ради Беллы, напомнил он себе.

Фактически, он залез в солнечную печь в форме ламантина. Через пять минут он уже весь взмок, его тошнило, слегка кружилась голова. Он забеспокоился: ему нужны были все его силы, чтобы поместить Беллу в контейнер в микроавтобусе. Нужно будет напиться воды из раковины в медицинском центре. Джаспер купил себе наручные часы с будильником на случай, если он заснет в контейнере – сейчас он, конечно, понимал, что это невозможно, но, с другой стороны, был риск потерять сознание из-за теплового удара. Он надеялся, что, если он отключится, настойчивый писк Casio вернет его в реальность, и что в баке останется достаточно воздуха, чтобы Джаспер смог вытащить наружу свое ослабшее тело.

Ситуация его тревожила. Неожиданно рядом с его плечом что-то шевельнулось – он подумал, что это голубь или крыса, или, возможно, какой-то вид, представляющий собой гибрид голубя и крысы и водящийся исключительно в этом мусорном контейнере. Оказалось, что это был вымазанный чили хот-дог, скатившийся по стенке смятой банки из-под газировки. Пару раз глаза Джаспера начинали косить, и пятна на внутренней стороне контейнера принимали форму пятисантиметровых тараканов. Но когда обезвоживание достигло той степени, когда в его мозгу начала сама проигрываться кинолента видений, стало намного легче.

Когда часы наконец запищали, он представлял, как спит, покачиваясь на надувном плоту в бассейне рядом с арендованным домом, его волосы каким-то чудом отросли до своей прежней длины, и Белла будит его, сдвигая холодным мокрым носом густую прядь, упавшую ему на щеку и глаза, и – почему бы нет? – игриво касается его соска, прежде чем отплыть, приглашая его нырнуть в воду и присоединиться к ней.

В сумерках в медицинском центре океанариума в окружении оборудования для работы с морскими млекопитающими Джаспер чувствовал себя рабом, бегущим по сельской больнице в параллельном мире, похожем на «Планету обезьян», – только этим миром правят не приматы, а дельфины: на висящих на стенах постерах была схематически изображена анатомия дельфинов, а не людей; смотровые столы заменяли прямоугольные, похожие на ванны, углубления в полу со сливными отверстиями и со смесителями сверху.

Джаспер никогда не увлекался БДСМ. Он слишком плохо переносил физический дискомфорт, чтобы быть мазохистом, а роль садиста противоречила его профессиональным инстинктам: он получал выгоду, обращаясь с людьми лучше, чем, как он считал, они заслуживали, относился к ним с такой заботой и нежностью, чтобы они поверили, что нравятся ему – или даже что он влюблен – намного сильнее, чем на самом деле. Но сейчас Джасперу было приятно представлять тот страх, который он испытывал бы в этой параллельной вселенной, если бы сбежал из резервуара для содержания людей, попытался спрятаться от преследующих его дельфинов и ждал, пока они его найдут и, возможно, даже будут пытать.

Наконец он нашел подъемник, лежавший не на обычном месте, а убранный в нишу. Он добродушно пригрозил ему пальцем, как будто родственнику с Альцгеймером, который по неосторожности ушел не в том направлении, и принялся собирать все необходимое.

Подъемник для перемещения хранили так, что он напоминал сложенную гладильную доску на колесиках. Джаспер обернул ее верхнюю часть простыней, прикрывая металлическую раму и ярко-синие тканевые чехлы, затем замотал простынями себя, словно мумию, закрывая руки и ноги, но сохраняя возможность свободно двигаться. Не прикрытыми остались только глаза и нос, которые все равно будут обращены вниз. Он предполагал, что лучшее решение проблемы с камерами – совершать одно быстрое движение за раз, а затем минуту сохранять совершенную неподвижность. Каждое движение должно было длиться не больше мгновения. Он приоткрыл наружную дверь ровно настолько, чтобы рама подъемника проскользнула боком, колесами к стене, затем досчитал до шестидесяти и так быстро, как только мог, уложил ее плашмя на землю. Еще через минуту он вышел за дверь сам и замер, прижавшись к стене здания и почувствовав, как подпрыгнул желудок, когда приоткрытая дверь закрылась за ним. Теперь он снова был снаружи, под взглядами камер.