Читать книгу - "Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе - Нико Воробьев"

Разумеется, большинство людей, живущих в гетто, не связываются с наркотиками и преступностью — пусть возьмут с полки пирожок. Но полицейским нужно поддерживать видимость напряженной работы и совершать аресты.

«В Сан-Диего, если ты хороший коп, тебе нужно делать пять задержаний в день — как минимум одно уголовное и несколько штрафов за нарушение ПДД. Хочешь стать детективом — выполняй, — рассказал мне Стэмпер. — Копы по всей стране соревнуются за количество арестов, а не за качество полицейской работы, которое подразумевает решение проблем, выстраивание отношений и предотвращение преступлений. Каждый день ты проверяешь рейтинг, сравнивая себя со Смитом и Джонсом».

«Черные и латиносы — самые заметные представители среды, в которой употребляют и продают наркотики и до проблем которой правительству нет дела. В приличных районах просто нет точек, контролируемых бандами. Так что, если тебе не хватает пары арестов, ты отправляешься на угол 30-й и Империал-авеню: там за один день можно закрыть недельную норму выработки».

Другими словами, если молодой мужчина с темным цветом кожи идет по улице, копы автоматически считают, что он каким-то боком причастен к деятельности наркоторговцев. Поскольку черных чаще останавливают и обыскивают, их и арестовывают чаще, а если тебе срочно надо кого-то арестовать… ну, вы поняли. В белых районах такое бы не прокатило: белые могут позвонить адвокату и устроить скандал.

Рики Росс не стал с этим спорить.

«Копам легче производить аресты в гетто, вот они и собираются там, где публика не такая благопристойная. Да и ордер на обыск в Южном Централе получить гораздо проще, чем в Беверли-Хиллз».

Неустанная погоня за статистикой и одержимость целью «убрать с улиц Х килограммов наркотиков» саботировала работу полиции и создала условия, в которых офицеры что угодно придумают («Видите ли, сэр, этот район известен своими подражателями Бобу Марли, а вы выглядите так, будто знаете, как обращаться с бонгом»), чтобы оправдать обыски и задержания, которые, в свою очередь, являются кратчайшим путем к желанному повышению и одновременно еще больше ожесточают те самые социальные слои, которым они должны служить и которые должны защищать.

Полицейские охотятся за наркодилерами не только потому, что это хорошо смотрится в статистике арестов, но и потому, что так они зарабатывают на жизнь. Конфискация гражданских активов — так называется процедура захвата чьего-то имущества на основании одного только подозрения в совершении преступления. Имущество затем можно продать, а деньги оставить себе. По сути, это легализованный грабеж.

«Это делает штат, это делают отделения полиции, да все это делают, — признался Стэмпер. — В отделениях, где производится много арестов за наркотики, обычно имеется пара специальных сотрудников, которые занимаются реализацией конфискованного имущества. Это коррупция не на уровне отдельно взятых копов, это системное явление. Отбирать у своих же соотечественников дом, квартиру или яхту, чтобы потом продать их как конфискат и положить деньги в собственный карман, — как по мне, это коррупция».

Более четверти убийств, совершенных полицейскими в США, приходится на небольшие городки вроде Фергюсона. Тамошние участки финансируют далеко не так щедро, как ФБР, так что им, чтобы выжить, приходится прибегать к арестам за превышение скорости и конфискации гражданского имущества. А кто лучшая цель для конфискации имущества? Конечно же драгдилеры (читай: чернокожие).

Если по одной дороге едут белый парень и черный парень, как думаете, кого с большей вероятностью остановят? Конечно же черного, потому что он вызывает больше подозрений у полицейских (как черных, так и белых). И у белого, и у черного парня в машине могут быть наркотики, но, поскольку белый парень не подпадает под стереотип типичного «бандита», скорее всего, ему все сойдет с рук. Конечно, помимо цвета кожи есть и другие факторы — многое зависит от того, как они одеты, каков их стиль вождения и пахнет ли в их машине шмалью. Но в целом черный парень с гораздо большей вероятностью будет арестован за пакетик травки.

Допустим, вы остановили чернокожего парня на дороге в Хиксвилле, Теннесси или где-то еще… что дальше? Все не обязательно должно заканчиваться стрельбой. Так почему же очень часто заканчивается? Отчасти виноват расизм. В южных штатах многие копы были членами ку-клукс-клана, а такое наследие быстро не забудешь. ККК, может быть, и канул в прошлое, но кое-какие предрассудки сохранились до сих пор.

«Полицейские стреляют в невооруженных чернокожих отчасти потому, что боятся их. И чем выше, чернее и крупнее жертва, тем больше страх. Они выросли в белых районах, ходили в белые школы… они никогда не сталкивались с такими людьми. Каждое расистское высказывание, каждая рассказанная в раздевалке история о том, как на полицейского наставили пушку в Логан-Хайтс, лишь подливает масла в огонь. Невежество порождает страх. Страх приводит к искажению восприятия. Вы видите то, чего на самом деле нет. И открываете огонь», — объяснил Стэмпер.

Профессиональный офицер знает, как себя вести, чтобы избежать эскалации конфликта. Но в американской глубинке некоторые шерифы выдают значок и пушку любому отморозку.

«Полицейский может, надев утром форму, пообещать себе: „Сегодня никто не умрет“, — сказал Стэмпер. — И это должно касаться в равной мере его и тех гражданских, с кем он пересекается. Такой настрой у зрелого, хорошо обученного офицера спасает жизни. Но в американской полиции этого нет. Наши офицеры буквально убивают своих сограждан».

«Не торопиться, говорить помягче, спрятаться за своей машиной — это вовсе не трусость. Но копы привыкли думать, что отступать нельзя. А оружие — главный уравнитель».

В августе 2014 года убийство невооруженного подростка по имени Майкл Браун белым офицером полиции в Фергюсоне, штат Миссури, породило волну протестов. Демонстрантов обвиняли в том, что они сжигают собственный город. Ответ полицейских тоже нельзя назвать полным спокойствия и достоинства: отряды спецназа разъезжали повсюду в бронированных автомобилях, словно началось вторжение в Ирак. Откуда они вообще взяли военную технику? Ах да: война против наркотиков!

«Федеральное правительство отправило излишки военной техники местным полицейским участкам. Военным это не пригодилось, сказали они, так что давайте просто подарим все местным правоохранительным органам — без всяких обязательств, проверок, без требования обучать персонал правильному обращению с этой техникой. Все ради национальной борьбы против наркотиков», — рассказал Стэмпер.

В 1980-м произошла масштабная военизация полиции. Команды спецназа, которые раньше задействовали только в чрезвычайных ситуациях — например, в случае захвата заложников или теракта, — теперь то и дело вышибали двери во время рутинных арестов драгдилеров. Началась гонка вооружений между членами банд и полицейскими участками. Когда тебе светит от двадцати до пожизненного, терять-то нечего, так ведь?

«Мы стали более военизированными, они тоже, война пришла на улицы, — рассказала мне Шонтил. — Так продолжаться не может».