Читать книгу - "Чефуры вон! - Горан Ввойнович"

Отметим тот важный факт, что ввиду «подрывного» характера понятия «чефур» и самого «чефурского» языка эти явления — как символ оппозиционности — приобрели в среде словенских интеллектуалов и в молодежной среде положительное значение, став синонимами того, что называется «cool attitude»[136]. Немалая заслуга в этом принадлежит Горану Войновичу, который своим романом сумел разрушить острую негативность оценки слова, обозначающего приезжих с юга.

Словенский пример обращения к языку как важной составляющей молодежной субкультуры, языку, с помощью которого молодежь восстает против культуры преобладающей, дает возможность провести параллель с «канак-шпраком» (нем. Kanak Sprak, язык чужака), употребляемым для обозначения социолекта, на котором говорят второе и третье поколения турецких иммигрантов в Германии. Он представляет собой смешение умышленно упрощенных грамматических форм немецкого разговорного языка, турецкого и афро-американского английского. Молодые носители «канак-шпрака» самоутверждаются в обществе, принимая закрепившуюся пренебрежительную оценку этого социолекта как знак своей культурной идентичности. «Канак-шпрак», благодаря средствам массовой информации и кино, стал доступен и тем, кто не является носителем турецкого языка. Интеллектуалы используют элементы этого социолекта, ассимилируя актуальные процессы в современном разговорном языке.

Перевод романа Горана Войновича — непростая задача для переводчика. Билингвизм романа, строящийся на смешении грамматических, синтаксических и лексических форм двух славянских языков, нельзя передать — можно лишь подчеркнуть, для чего в переводе оставлены сербско-хорватские и словенские слова, придающие тексту легкий балканский колорит.

* * *

Благодаря юмору книга Горана Войновича читается на одном дыхании. Автор, правда, не скрывает, что за всеми «фишками» и «приколами» его героя прячется малоприятная реальность, в которой тому приходится взрослеть: проблемы с наркотиками, отсутствие достойных жизненных перспектив, столкновения с полицией, узколобый провинциальный менталитет родителей, их неумение наладить контакт с детьми, жестокость, деструктивный характер патриархальной системы как таковой. Смех позволяет Марко касаться самых болезненных точек бытия, не поддаваясь комплексу жертвы.

Одна из главных тем мировой литературы, получающая новое и особенно актуальное звучание в современную эпоху безжалостной глобализации, — тема «чужого», «другого», — нашла свое оригинальное и яркое воплощение в романе словенского автора. Будем надеяться, что судьба его чефуров заставит российского читателя задуматься о собственной терпимости, способности понять «чужого» и прислушаться к его голосу. События, разворачивающиеся в спальном районе столицы небольшого европейского государства, универсальны, поэтому не стоит закрывать на них глаза и делать вид, что ничего похожего не происходит рядом с нами. Как отмечает Войнович, в каждой стране есть свои «чефуры» и у каждого «чефура» есть своя форма «чефурского языка». Однако любой стереотип ничтожен, когда речь идет о личности, о самом интимном и сокровенном ее содержании. Не менее важно и то несравненное удовольствие, которое получаешь, погружаясь в яркий и живой мир современного города, когда из открытых окон доносится запах балканских голубцов, слышны ритмы народной музыки, а футбольные матчи остро и темпераментно комментируют обитатели люблянских Фужин.

Я хотела бы выразить благодарность Боштьяну Крисперу, Елене Филимоновой и Елене Александровне Певак за внимание и помощь в работе над переводом. Благодаря им мне удалось, надеюсь, сохранить для русского читателя главную черту романа Горана Войновича — яркую непосредственность языка.

А. К.