Читать книгу - "Черный театр лилипутов - Евгений Коротких"

В том мире, где Женек, не загоралась даже веточка. Там вечное пепелище. Оно появилось с его рождением и останется с ним до его смерти.

У каждого свой мир, каждый мерзнет в нем на льдинах, трясется от тропической лихорадки, в этом мире раздаются детские голоса, в этом мире тебе может повезти — и ты найдешь себе друга, в этом мире случается любовь, в этом мире даже верят в счастье, в этом мире всегда что-то случается…

А в мире Женька ничего не может случиться, там холод, одиночество и слезы, прилипшие огромными льдинками на скалы… наскальные слезы Человека. Ребенок закричал — он родился, он жив, его услышали. Женек кричит, не переставая, с рожденья, но его никто не слышит. Он нужен людям для развлеченья!

— Ха-ха-ха! Вы только посмотрите, что этот лилипутик вытворяет

* * *

Люди своих детей с рожденья готовят к зрелищам!

* * *

— Дети, бегите быстрее в зверинец! Посмотрите, какой там большой слон! Ух, как его за ногу здорово заковали, чтобы не убежал в свои джунгли. Вот сюда, быстрее, посмотрите! Видите эту грязную образину? Это лев, дети! Царь зверей!

* * *

Детей с рожденья учат быть злыми!

— Дети, а сейчас мы пойдем в цирк. Это гладиаторы, дураки, кошку себе символом Непокорности выбрали, а мы эту кошку в бараний рог скрутили. Сейчас в цирке посмотрим, что она вытворяет.

* * *

Злых детей готовят к насилию!

* * *

— Дети, есть Красная Книга. А раньше была морская корова, но ее злые люди истребили. А в Красной Книге остались те зверушки, которых надо беречь.

Черта с два они их будут беречь! Они рождены от лицемеров и воспитаны ими! И они еще такое сделают с кошкой, что нам и не снилось!

Нет, в подзорную трубу ты не разглядишь тот мир, в котором бы хотел жить, Женек. Даже телескоп тебе не поможет. Этого мира сейчас просто нет. Но он будет! Он обязан быть! Обыкновенный мир добрых и порядочных людей. Иначе просто незачем жить.

* * *

«Главное, на боксеров не нарваться, — думал я, когда пришел за деньгами в школу № 1, пробираясь между этажами, как ночной воришка. — 10 „А“, — достал я свой блокнотик. — Как же его лучше разыскать?»

Уже шел урок. Я принялся подсматривать в замочные скважины. Едва замечал, что на школьниках пионерские галстуки, тут же перебегал к другой двери. Возле одной я долго присматривался и только взялся за ручку, как над моей головой раздался оглушительный звонок. Перемена! Я заметался по школе, еще секунда — и я окажусь лицом к лицу с ребятишками, с учителями, которые же наверняка не будут кричать так радостно: «Здравствуйте, дядя Мойдодыр!»

Из классов, как ласточки из разоренного гнезда, вылетали школяры. Я бросился по ступенькам вниз, закрыв лицо папкой. Мне удалось пробежать только один пролет, как лестница оказалась запруженной, и приходилось коленями, распихивать себе дорогу. Пока меня еще никто не узнавал, но я понял, что к выходу неузнанным пробраться не сумею. Тогда я встал между этажами в угол лицом к стенке и затих.

«Хорошо, если короткая перемена, — думал я в напряжении, что сейчас подойдет кто-нибудь из 10 „Б“ и проведет мне боковой удар в незащищенную печень. — А если это большая перемена? Черт с ней, главное — выстоять, главное — деньги собрать».

— Дядя, вам плохо? — раздался возле меня участливый голос. — Вам помощь нужна?

— Нет, иди отсюда, — глухо сказал я. — Мне хорошо! Кыш!

— Да вам же плохо! — раздалось еще несколько голосов. — Мы же видим! Давайте отведем вас к врачу, мам спешить некуда, все равно контрольная по физике.

— Идите учите уроки, — бормотал я. — Когда надо, вас не дозовешься!

— Нельзя дядю оставлять в беде, это не по-пионерски! — строго произнесла какая-то девчонка. — Если человек попал в беду, ему надо обязательно помочь!

— Мне хорошо, — застонал я. — Чего привязались, что у вас в школе больше дел никаких нет?

Подошли учителя узнать, в чем дело.

— Товарищ, что с вами? — начали толкать они меня за плечо. — Может быть, вызвать «скорую»?

«Лучше звоните сразу в морг!»

— У вас что-нибудь с сердцем? Мы сейчас вам дадим таблетку, — полезли преподаватели в сумочки.

Теперь протолкнуться ко мне стало невозможно. Все пролеты с первого по четвертый этаж были забиты, и я не сомневался, что где-то рядом ко мне присматривается спортивный 10 «Б».

— Пропустите врача! — послышались возбужденные голоса.

— Товарищ, — похлопала по плечу врач. — Что с вами?

Я вздрогнул.

— Помогите провести его в мой кабинет, — распорядилась врач. — Когда же рядом со школами психбольницы начнут строить!

Школяры с радостными криками схватили меня и развернули лицом ко всей школе.

— Да это же!… — пронесся смерч безудержной радости. — Это же… администратор Куралесинской филармонии!

Я рванулся через головы пионеров и учителей к выходу. Трещала любимая рубашка, трещали последние штаны. Каким-то образом я сумел отбрыкаться и понесся к выходу, сбивая на пути заслон за заслоном. Но когда до заветной двери оставалось метров двадцать, какой-то дежурный пионер быстро закрыл ее на ключ и, пригрозив мне кулачком, нырнул в подвал.

Чертоозерская школа № 1 являла собой четырехэтажное дореволюционное здание с непонятными ходами и выходами. В преследовании горячо любимого дяди Мойдодыра приняла участие вся школа без исключения. Даже первоклашки, ничего не соображая, и те тащились в хвосте этой принявшей огромные размеры погони.

— Где феерия? Где черные лилипуты? Где Станиславский?! — раздавались сзади меня вопли.

— Сейчас мы его без веревочек и ниточек!

— Он у нас сам будет летать!

— Отдайте его мне! Я ему налажу прямой левой! Метров тридцать второго этажа я пролетел быстрее

своего дыханья. Школа содрогалась от погони. Во главе бежал самый дисциплинированный и спортивный 10 «Б», размахивая огромными кулаками. Третий и четвертый этаж были пройдены даже стремительнее, чем второй. И вот, наконец, долгожданный… Тупик! А в начале коридора показались дорогие моему сердцу рожи ребятишек.

«Туалет! — мелькнуло в уме. — Дамский!» Я, не раздумывая, рванул дверь. Крика не последовало. Никаких крючков и задвижек на двери.

«Что за доверие такое? Как они тут живут?» Я бросился к окну, но там без парашюта делать было нечего. Торжествующие крики приближались все ближе и ближе…

«Чего они медлят?» — с ужасом думал я.

— Выходи! — вдруг послышались возбужденные запыхавшиеся голоса спортсменов.

— Выходи, администратор! — узнал я голос Семенова. — Будем по-честному, один на один!