Читать книгу - "Прогулки по Европе с любовью к жизни. От Лондона до Иерусалима - Генри Воллам Мортон"

Настанет день, и какая-нибудь машинистка спросит у своей подруги:

— Ты слышала новость? Хильда, оказывается, вышла замуж!

Однако это будет когда-то, а пока — дз-ы-ы-нь!

Проснулся звонок Старого Брюзги!

— Добрый день, мисс Джонс. Садитесь, пожалуйста, и записывайте…

Старый Брюзга выглядывает из своего высокого стоячего воротничка, как лошадь из стойла. Он прочищает горло и приступает к диктовке:

«Уважаемый господин…»

Она скромно сидит на жестком стуле — на коленях раскрытый блокнот, в руках остро заточенный карандаш.

С высоты своего роста ему видна лишь верхняя, наименее эффектная часть ее фигуры. Нижняя же (куда более привлекательная!) скрыта под крышкой канцелярского стола. Девушка сидит, спрятав левую лодыжку за железную ножку стула. Она определенно привлекательна. Но Брюзга этого не видит и продолжает диктовать:

— «В ответ на ваш запрос от 16-го числа прошлого месяца…» Нет, погодите! Вычеркните это и пишите: «В связи с вашим запросом от 16-го числа такого-то месяца вынужден сообщить, что мы не сочли возможным предоставить…» Написали? Прочтите, что вышло… Нет, так тоже плохо! Лучше напишите: «Нам не видится возможным — нет, лучше „целесообразным“ — предоставить дополнительную скидку компании „Хамбл, Крамбл и Бамбл“. Мне сообщили… нет… Меня информировали, что…»

Наконец-то письмо составлено, и она возвращается на свое рабочее место. И вновь над ее столом раздается звонок. Мистер Хикс! Отлично! Она поспешно приглаживает волосы и покидает комнату с обворожительной улыбкой на губах.

— О, м-мисс Д-джонс! Не сочтите за труд…

Он, как всегда, любезен. А легкое заикание лишь добавляет ему очарования в глазах девушек. Это звучит так трогательно! Пока он роется в кипе бумаг на столе, пытаясь найти нужное письмо, она пытается представить, какая у него жена. Интересно, есть ли у него дети? И если есть, то передалась ли им эта милая привычка морщить лоб? Хотя об этом никогда не говорилось, но она уверена: мистер Хикс знает, что она никогда не позволит себе обсуждать его заикание с посторонними. Для этого она слишком хорошо к нему относится. Как он отлично загорел в Богноре!

— Эт-то все. Б-благодарю вас, м-мисс Джонс.

Он улыбается.

Она улыбается в ответ.

Нет, он все же душка…

И снова звонок от Старого Брюзги!

— Тот документ, что мы готовили… Да-да, для «Хамбл, Крамбл и прочих». Так вот, все отменить! Вместо него напечатаем новое.

Вот старая жаба! Ей приходится снова идти к нему и записывать два новых письма — в Шанхай и в Тимбукту. Мысль о том, что вышедшие из-под ее руки послания отправятся на другой конец света, никогда не казалась ей особо романтичной. О, нет! У нее совсем другие представления о романтике…

Невозможно представить себе деловую жизнь без нее.

Она работает в Сити, но не принадлежит ему. Она кажется весенним цветком, выросшим на старой каменной стене. И в этом ее главная прелесть. А наиболее выигрышно она смотрится в офисе юриста, когда, преодолев долгий подъем по грязной георгианской лестнице, неожиданно входит в кабинет и буквально ослепляет посетителя блеском своей красоты. Юная, длинноногая, грациозная, она так и лучится радостью бытия, которая воспринимается клиентом как откровение.

Опять звонок Старого Брюзги:

— Отмените то письмо в Шанхай!

Она позволяет себе легонько передернуть плечами. Но сколько презрения вложено в этот жест!

Когда она возвращается, в комнате машинисток уже пусто. Все ушли на ланч. Она снимает свою шляпку с крючка, бросает быстрый взгляд в зеркало…

И в этот миг снова раздается звонок от Старого Брюзги!

Ну и пусть себе звонит!

Она не спеша спускается по лестнице и растворяется в волшебном мире Сити, где время от времени случаются чудеса. Ей ли не знать, что порой самые счастливые браки вершатся не на небесах, а за маленьким столиком кафе — кондитерской.

Сейчас у мисс Джонс просто легкий флирт с ваннами.

Но все это лишь до тех пор, пока мудрая Судьба не разглядит ее молодость и красоту — а у нее верный глаз на такие вещи — и не поманит ее пальцем.