Читать книгу - "Сломанный меч Империи - Максим Калашников"

Но мы и здесь всех опередили, став на пороге новой космонавтики. Вернее — воздушно-космической эры. Еще за десять лет до Зенгера наш соотечественник Фридрих Цандер (с которого А.Толстой писал инженера Лося в «Аэлите») предложил проект ракето-самолета.

Мощный аэроплан поднимал самолет поменьше и на высоте выпускал его. Второй аэроплан нес третий и тоже отстыковывал его, набрав максимальную высоту. А с последнего самолета стартовала ракета с экипажем, уходившая в космос. Ракетный полет начинался уже на огромной высоте, где воздух разрежен, и кораблю не надо пробиваться сквозь плотные слои атмосферы, растрачивая на это топливо.

За пять лет до Зенгера Павел Гроховский предложил поднимать ракетный планер на стратостате, стартуя на нем с высоты в 20 верст.

А в 1941-м, как вы помните. Империя имела тяжелые бомбардировики ТБ-3, с которых в воздухе взлетали истребители И-16 — разработка Вахмистрова.

Речь идет о совершенно новой космонавтике, о ее до сих пор неразвитой ветви. Их две. Одна — старт ракеты с самолета-носителя, набравшего большую высоту. Другая — взлет многоступенчатой ракеты прямо с Земли, когда по мере подъема отработанные ступени ракеты отстреливаются.

После Второй мировой развитие космонавтики пошло по «ракетному», а не по «самолетному» пути. Это принесло быстрый успех. Кроме того, именно ракетная ветвь обеспечивала возможность полетов к другим планетам, тогда, как первая ограничивается околоземными орбитами.

Но к концу 1960-х оказалось: «ракетная» космонавтика — вещь дорогая. В силу того, что ее машины — одноразовые. А для бизнеса, связи и обороны нужны именно околоземные, низкие орбиты.

Началась гонка: кто первый создаст воздушно-космические системы. У США не получилось — их «челноки» вышли дороже, чем одноразовые ракеты, и маломаневренными. А вот мы оказались впереди. Надо либо строить машины-аэрокосмолеты подобно зенгеровой, либо создавать систему, в которой космический аппарат стартует с летящего на большой высоте самолета-«авиаматки». Мы успешно шли в обоих направлениях. Именно русские сделали первый шаг в этом направлении. Если США подняли свой первый «космосамолет»-челнок «Спейсшаттл» в 1981-м, то у нас с полигона во Владимировке под Астраханью еще в 1957-м стартовал воздушно-космический самолет «Буря», разработанный в фирме Семена Лавочкина, выдающегося конструктора имперских истребителей в войне 1941-1945 годов.

«Буря» — это длинное узкое тело с треугольными крыльями, поднимаемое в заоблачную высь так же, как и американский «Шаттл» — двумя отстреливаемыми ракетами-ускорителями. Задание Лавочкину на его создание в конце 1953 года дал сам Вячеслав Малышев, глава Минсредмаша — огромного атомного военно-энергетического концерна Империи.

Главным конструктором «Бури» стал Наум Черняков — «зам» Лавочкина. Машина могла летать на трех скоростях звука, неся ядерную бомбу, ориентируясь по звездам. Дальность полета — восемь тысяч метров. Корпус — титановый. Все — впервые в мире.

«Бурю» построили всего за три года. Этот фантастический аппарат и сегодня может поражать Америку, будучи недосягаемым и для истребителей, и для почти всех зенитных ракет США. Ведь он прорывается к цели в космосе!

Однако эту программу свернул проклятый Хрущев. Не оставив ее даже хотя бы на уровне опытных работ. Этот идиот сделал ставку на «первую ветвь», на чисто ракетную технику.

Но опыт, технологический задел и чертежи остались. Ведь мы успели сделать три успешных запуска в беспилотном варианте.