Читать книгу - "Отторжение - Элисабет Осбринк"

В Севилье не осталось евреев. Ничего удивительного, что первый погром пришелся на Страстную неделю. Забрасывание камнями символических евреев уже давно входило в пасхальный ритуал.

Начался настоящий пожар. На очереди стояли евреи Кордобы, Толедо, Барселоны и Мадрида. Город за городом, поселок за поселком, деревня за деревней. Убивали детей, женщин и мужчин, синагоги громили. Христиане сжигали, грабили и захватывали еврейские дома. Через месяц после катастрофы в Севилье пришла очередь Валенсии. И там нашелся монах, подробно описавший все, что происходило.

Катрин прочитала эту летопись.

Для начала собрали толпу детей со знаменами и крестами. Процессия прошла в еврейский район с криками: “Евреи, креститесь или умрите!” Жители испугались и закрыли ворота в свои кварталы. Тогда пронесся слух, что евреи собираются убить детей. Толпа собралась перед закрытыми воротами, полетели камни. Очень быстро нашли проходы через соседние дома и переулки. Начались изнасилования, убийства и грабежи. Спасались только те, кто соглашался креститься. Епископ Валенсии издал грозный указ: все, кто помогает евреям, будут прокляты. Такой же указ был и в Барселоне, когда уничтожили все еврейское население.

Восемнадцатого июня 1391 года дошла очередь и до Куэнки. Здесь еврейский квартал, el Juderia, был огражден толстой стеной с двумя входами, но и это не помогло. Церковные колокола звонили вовсю, призывая тех, кто еще не принял участие в погроме, присоединиться к остальным. Все, кто отказался принять христианство, были убиты. Женщины, дети, младенцы, молодые люди и старики – все убиты. Либо заколоты, либо сброшены в ущелье. Немногим удалось бежать. Еврейский квартал переименован, теперь он получил название Санта Мария.

Евреев в Куэнке не осталось.

Около ста тысяч евреев, чтобы спасти жизнь, приняли христианство. А семья Коэнка? Что сделали они? Тоже крестились? Под девизом “и это пройдет”? И продолжали жить как христиане, хотя мечтали вернуться в свою веру?

Как сказал Видаль?

Скандалить не в еврейских традициях. Евреи так не поступают. Если хочешь решить проблему, не создавай новую.

Что было дальше? Может быть, они оставили Куэнку, как только представилась возможность? Поселились в Италии или Португалии?

Катрин не знает. Никто не знает. Память стерта из истории. Время взорвано, взорвано пространство. Но, несомненно, настал день, когда все стихло. Рассвет в мертвой тишине. Убитые убиты, те, кто не убит, стали христианами. Стали ли? И как пахло это утро? Как вставало солнце? И как люди пережили эту ночь? В разграбленных домах, на залитой кровью площади? И что они думали, встречая первое утро в их христианской жизни? После того как на их глазах родителей и друзей родителей бросали в ущелье, после того как были разрушены их храмы, растоптаны и сожжены священные книги… Жизнь, для которой они родились, закончилась. Началась другая, совершенно новая жизнь, они вынуждены были выбрать ее под страхом немедленной и жестокой казни.

И что делает человек в первое утро новой жизни? Подходит к обрыву, смотрит на бурлящие пороги и благодарит высшие силы, что остался в живых? Спасибо, что дети живы, что солнце, несмотря ни на что, опять поднялось над горизонтом? И не знает, какого Бога благодарить – старого или нового? Приносит ведро и тряпку и отмывает кровь с камней. Пытается кое-как привести в порядок дом. Вспоминает, что в субботу надо работать, а в воскресенье отдыхать, хотя все должно быть наоборот. Вслушивается в звон колоколов, в их медленный, выматывающий душу гул и постепенно понимает, что отныне именно они, колокола, определяют его жизнь.

Звезды над головой. Мы видим свет даже умерших звезд.

Тут-то астрономы продвинулись куда дальше одиноких воительниц. Звездный свет – всегда Imperfekt. Незавершенное прошлое. Измерять и оценивать этот свет, судить по нему о размерах и состоянии светила – погружение во время. И чем дальше от нас эта уже не существующая звезда, тем глубже погружение.

Следующая запись в блокноте: Есть что-то общее между звездами во Вселенной и страхом. Преследуемые в Испании евреи жили много веков назад, но испытанный ими ужас чувствуется и сейчас. Как дым костра – иногда еле заметен, иногда разъедает глаза, но никогда не исчезает. Она видит их совершенно ясно, людей в Куэнке, в это первое утро, когда над кастильским плато встало испанское солнце, когда замолкло латинское бормотание священников. Насильственное крещение – принесло ли оно им облегчение? Успокоились ли, когда на их плечах оказалась невидимая мантия христианства, защищающая от отнюдь не воображаемых злых духов?

Катрин вздрогнула. Прошли века, но ощущение страха и потери осталось. Вошло в кровообращение и вряд ли когда-нибудь его покинет.

Звезды горя и несправедливости светят вечно.

Насильственное крещение 1391 года потрясло Испанию. Сотни городов и деревень гордо декларировали свою свободу. Свободу от иудаизма. Больше ста тысяч человек вынудили сменить веру – или умереть. Многие тысячи, никто не знает сколько, бежали.

Радовался ли, благостно улыбаясь, Господь, глядя, как дети Его воплощают заповеди о любви, прощении и терпимости?

А христиане – понимали ли они, что их так называемый меч карающий создал новое общество? Что за убийствами и насильственными крещениями последуют драматические перемены в их собственной жизни?

Возник новый общественный слой – los conversos, обращенные. Для них открылись доселе неизведанные миры. Они же уже не евреи! Им стали доступны официальные должности, цеха и закрытые общества, им позволялось делать карьеру на тех же условиях, что и христианам. Еврейский юноша мог даже выбрать карьеру священника, стать крупным чиновником. Им открылся доступ к власти. Los conversos взломали границы, в новом статусе им было позволено то, о чем евреи даже мечтать не могли. Особенно в городах – всего за два-три поколения семьи выкрестов стали самыми уважаемыми и состоятельными. Но женились и выходили замуж они все-таки в своем кругу, и постепенно, хотя и довольно быстро, образовался новый класс – los Cristianos nuevos, “новые христиане”.

Раздражение старых христиан росло. Такого развития событий никто не предвидел. И разумеется, надо было провести границу между новыми и старыми. Никаких смешений. Los Cristianos viechos, “старые христиане”, начали называть себя христианами чистыми, читай истинными – los Cristianis puro. Неожиданно выяснилось, что крещение, самое святое таинство христианства, мало того – действие, призванное освободить евреев от них самих, не так уж много значит. То, к чему евреев вынудили под угрозой немедленной мучительной смерти, теперь рассматривали как их же хитрый ход. Испанцы, обозлившись на успехи nuevos, пришли к решающему теологическому заключению: оказывается, корни истинного христианства гораздо глубже; они не в крещении, а в крови. Эта логика кажется Катрин дикой: кто же не знает, что корни истинного христианства именно в еврейской крови?

Прошло всего шестьдесят лет, и в Толедо разразился новый погром. Теперь его жертвами стали не религиозные евреи (таких уже просто не осталось). На этот раз жертвами стали не иудаисты, а “новые христиане”. В чем их обвиняли? В нечистой крови. Те, кто выжил, вынуждены были оставить работу в судах и других официальных учреждениях. И, чтобы помешать евреям занимать подобные должности в будущем, приняли закон – Limpieza de sangra. Претендентам следовало доказать чистоту крови. Потом подобные законы принимались один за другим.