Читать книгу - "Одесская сага. Понаехали - Юлия Артюхович (Верба)"

Следом за большевиками в Одессу пришел голод. Продукты стремительно заканчивались. В мае хлеб стали выпекать из прошлогоднего гороха, а самой дешевой едой оказалась… азовская красная икра. Бочонок ее стоил дешевле двух фунтов черного хлеба. Чтобы решить вопрос с продовольствием, красные отряды стали предпринимать набеги на область и отбирать именем республики пшеницу у крестьян. Те, разумеется, надежно прятали излишки и на всякий случай прекратили всякую торговлю с городскими.

Несмотря на все сложности, Мельницкая особо не бедствовала – железная дорога и госпиталь работали в усиленном режиме, равно как и господа бандиты.

Гордеева со скудным меню боролась самым оригинальным способом. Она решила не рассчитывать на улучшения, которые сулили большевики, и заняться выращиванием сельхозпродукции. Из далекой юности в немецкой слободе она точно помнила, что лук шикарно растет на пепелище, а сожженных и разграбленных заводов что на Мельницкой, что на Балковской – бери не хочу. Она устроила тайный огород в квартале от дома. В глубине сгоревшего стеклянного завода, рискуя проткнуть ногу осколком или напороться на снаряд, они с Петькой посеяли лук. Сын, сцепив зубы, ежевечерне ходил поливать пару грядок. Гордеева, как всегда, оказалась права. Луковые перья поперли из-под земли уже через неделю. Елена грезила о салате и весенней начинке для пирога, но не учла, что натуральным хозяйством решили заняться и неизвестные соседи с Дальницкой.

Одномоментно все посевы просто исчезли.

– Не углядели, – помрачнела Фердинандовна. – Узнаю, какая скотина оборвала, – отомщу!

– Мам, похоже, это гуси – вон, смотри, дерьма сколько и луком воняет.

– Какие гуси? Ты в своем уме? Мы на Молдаванке, а не в селе!

Вечером в дверь к Гордеевой постучали испуганные граждане.

– Мадам Гордеева, спасите! У нас отравление! Гоша с Машкой отравились, дрищут и воняют как со смитника. Помогите!

Лёля покосилась на граждан:

– Чем воняют?

– Да луком, как биндюжники в обед!

Гордеева подхватила свой акушерский саквояж:

– Ну пошли к Маше, с кем она там дрищет?

– Так это… они гуси. Может, им таблетку какую?

Граждане тоже решили заняться натуральным хозяйством и выпускали в укромном месте на выгул пару чудом купленных на Привозе гусей.

Лёля подняла бровь:

– А ну-ка пойдем посмотрим!

Вандалы, обнесшие ее огород, были внезапно раскрыты. Луковый аромат стоял такой, что глаза выедало.

– Надо резать, – насупив брови, скажет она. – А то вас тоже заразят.

Дальние соседи возроптали.

– Смотрите: эпидемию холеры в городе начнете. Я сейчас же бумагу в здравотдел напишу. Обязана доложить о вопиющем факте. И трупы забираю. Надо актировать мясо – списать под отчет, чтобы, не дай бог, заразу кто не сожрал.

Фердинандовна заявилась во двор с двумя тушками.

– Ну что, у кого картоха есть? Гошу жрать будем! И лука не надо – он уже фаршированный.

Новой советской власти не удалось с налету решить продовольственную проблему продразверсткой. Тогда она по доброй робин-гудовской традиции обратила внимание на зажиточных горожан и предложила купцам и банкирам скинуться в фонд революции. Сумму назначили в пятьсот миллионов рублей.

Но пока жадные промышленники не отдавали и плакались на развал производства или рвались за границу, чекисты не гнушались и меньшими суммами. Представители новой власти могли наведаться с ночным «обыском» к относительно зажиточным соседям и изъять ценности и имущество.

В меблированные комнаты профессора Ланге тоже пришли с ревизией. По стуку сапог и грохоту по двери было понятно, что гости незваные. Дверь распахнулась – на порог квартиры с папиросой в зубах, в кожаной тужурке поверх домашнего платья и в красной косынке вышла Лидка. Через плечо в деревянной кобуре на уровне колена болтался длинноствольный маузер.