Читать книгу - "Клиническая ординаДура - Андрей Шляхов"

Нарендра разговаривал с каким-то незнакомым Саше молодым индусом и при этом размахивал руками так активно, что в вестибюле тянуло сквозняком. Саша, уже успевший познать особенности индийского общения, понял, что Нарендра рассержен, а его собеседник в чем-то провинился. Лицо у собеседника было хорошее, выразительное, с тонкими чертами. «Горбатый» нос не портил его, а, наоборот, придавал выразительности.

— Николаю Марковичу наше почтение! — по-старорежимному поприветствовал приятеля Саша, переиначив его имя на русский лад. — Сколько зим, сколько лет!

— Всего две недели, — уточнил «Николай Маркович», пожимая Сашину руку. — Только вчера прилетел.

— Хорошо ли съездил? — спросил Саша, соблюдая правила приличия.

— Очень хорошо, — ответил Нарендра. — Все было хорошо. Совсем хорошо. А вот приехал и расстроился.

— Что такое? — спросил Саша. — Кто-то занял твою комнату? Так можешь пока перекантоваться у меня.

— «Перекантоваться» — это жить? — Нарендра вытащил из кармана пиджака блокнот и ручку. — Быть гостем?

— Нет, это означает пережидать тяжелые времена, — объяснил Саша.

Записав новое слово и его значение, Нарендра убрал блокнот и ручку обратно и сказал:

— Спасибо, с комнатой все нормально. И вообще у меня все нормально. А вот у моего земляка — не очень. — Познакомься — это мой земляк Виджай Прадип, он тоже из Бхопала…

Виджай Прадип смущенно улыбнулся. Руки первым не протянул, ждал, когда ее протянет Саша.

— Его отец был помощником министра внутренних дел нашего штата, — продолжал Нарендра. — Большой человек, много уважения. Но полтора года назад он пострадал от врагов и перестал быть помощником министра. Интриги, так это называется? Отец Виджая учился в нашем университете, на факультете экономики и права. Раньше, тех, кто учился в России очень уважали, а теперь все не так. Власть взяли «англичане», то есть те, кто учился в Соединенном Королевстве. «Русским» сейчас тяжело, от них всюду пытаются избавиться и не всегда делают это справедливо…

«Вот нехрена было задавать уточняющие вопросы, — с тоской подумал Саша. — Сейчас придется полчаса слушать семейную историю Виджая. Хорошо, если она оборвется на прадеде…».

Любимой разновидностью иронии Судьбы является преподнесение вкусной конфетки в неказистом, а то и отталкивающем фантике. «Что за гадость?» — думает счастливчик, пока еще не успевший понять своего счастья. А когда поймет — взлетает от радости на седьмое небо.

— Отец Виджая от этого получил инфаркт, — продолжал Нарендра. — Сейчас он — больной человек без работы. А у Виджая три младших сестры…

Виджай дважды кивнул и один раз вздохнул.

— Раньше отец присылал Виджаю деньги, а теперь Виджай должен хоть что-то посылать семье. Это его долг, долг единственного сына и старшего брата. Тебе не надо объяснять, как трудно соединять учебу в медицинском институте и зарабатывание денег. Виджай устроился на фирму, которая торгует лекарствами. Ее владельцы — тоже наши земляки. Платили неплохо, но часто посылали в командировки, то в Питер, то в Екатеринбург, то еще куда. Виджай много пропустил. На других кафедрах он смог решить этот вопрос, но на нашей возникли проблемы…

— Я согласен на платную отработку, — вступил в разговор Виджай. — Это нормально. Если я пропустил занятие, то должен оплатить время учителя…

По-русски он говорил с заметным акцентом, сильно растягивая ударные гласные.

— Но разве можно ставить мне штраф в две тысячи долларов?

— Штраф в две тысячи долларов? — переспросил Саша. — Что за хрень?

— Такой штраф назначила Виджаю доцент Сторошкевич, — пояснил Нарендра. — Сказала, что неуважительные пропуски без штрафа закрыть невозможно. Штраф нужно платить ей. Наличными. В руки.

— Вы знаете, как это называется? — спросил Саша.

— Это везде называется одинаково, — вздохнул Виджай. — Брайб…

— Взятка, — тут же перевел Нарендра.

— Но дело не в названии, — продолжал Виджай, — а в том, что у меня нет таких денег. Семьдесят или восемьдесят процентов того, что я зарабатываю, я отправляю домой. Кредит мне никто не даст. Я могу взять деньги только у кого-то из наших «акул», но тогда мне придется платить в месяц двадцать процентов долга…

— Это не выход, — перебил Нарендра. — Виджаю придется работать только для того, чтобы отдавать долг с процентами.

— А как мне жить? — с горечью поинтересовался Виджай. — Что посылать домой? Я пробовал объяснить, но эта женщина не имеет сердца. Ей нужно две тысячи долларов.

— А дашь один раз, она захочет еще! — вставил Нарендра.

— Я нашел другую работу, — сказал Виджай. — Денег поменьше, но зато без командировок и все можно делать вечером. Но зачем мне эта работа, если меня отчислят? Отец не переживет такого позора. Он столько сделал для того, чтобы отправить меня учиться в Москву…

Виджай перешел на хинди. Нарендра стал что-то говорить в ответ. Говорил он взволнованно, жестикулировал пуще прежнего. Саше даже пришлось отступить на шаг, чтобы не получить ненароком по физиономии. Виджай слушал с виноватым видом.

— Он говорит, что сейчас поднимется наверх и прыгнет из окна, — сказал Нарендра, закончив отчитывать земляка. — Кому от этого будет лучше?

— Зато не будет позора, — сказал Виджай. — Лучше я вернусь домой мертвым, чем неудачником.

У Саши возникло ощущение, будто он попал в какую-то индийскую мелодраму. Сейчас Виджай выйдет на середину вестибюля, раскинет руки в стороны и начнет петь-танцевать… Надо же! Саша всегда считал индийские фильмы сказками, не имеющими ничего общего с реальностью. Оказалось, что он ошибался. Это с нашей реальностью индийские фильмы не имеют ничего общего, а с индийской ой как имеют. «Лучше я вернусь домой мертвым, чем неудачником» — это же прямо так и просится в какую-нибудь «Зиту и Гиту»!

Внезапно в голове щелкнул какой-то невидимый тумблер и мысли потекли в совершенно ином направлении. А что если…? А почему бы и нет…? А согласится ли…? А разве у него есть выбор…? Ой, мать моя женщина, как складно все складывается…

— Нельзя из окна прыгать! — строгим тоном сказал Саша, глядя в большие печальные глаза Виджая. — Три младших сестры, говоришь? Надо каждой свадьбу устроить, племянников дождаться, их всех переженить, а потом уже и помирать можно…

— Русский, а рассуждаешь как индус, — похвалил Нарендра.

— Да иди ты! — незлобиво огрызнулся Саша. — Вас послушать, так только вы умные, а все остальные дураки.

Нарендра в притворном испуге зажал рот обеими руками — молчу-молчу, о, Великий Гуру!

— Тем более, что эту проблему можно легко решить, — Саша сделал небольшую паузу, давая собеседникам возможность обдумать услышанное. — Надо только знать, как ее нужно решать.

— Ты знаешь? — в голосе Нарендры отчетливо прозвучало недоверие.