Читать книгу - "Тишина - Питер Хег"

Каспер прислушался к тому месту в сердце и сознании, откуда исходит молитва. Действительность медленно восстанавливалась.

— Расскажи о городе, — попросил Франц. — Каково его истинное звучание?

Каспер услышал свой голос, слова, призванные успокоить сидящего перед ним молодого человека, а может быть, успокоить и его самого.

— Он звучит так, что слышно, как люди обращаются со своими детьми.

Может быть, так оно и было. А может быть, это была лишь часть правды.

Повсюду разъезжали полицейские на мотоциклах, словно во время государственного визита. На каждом втором углу стоял бронированный полицейский автомобиль. Для предотвращения мародерства в квартирах и магазинах.

— В северных предместьях слышится стремление к дисциплине без всякого сочувствия. Изнеженность вместо любви. Ближе к центру — неполноценность и растерянность. Громкость увеличивается с увеличением плотности населения. От кинотеатра «Парк Био» и дальше вглубь Копенгаген звучит как ацетиленовая горелка.

Желтые глаза смотрели на него из зеркала заднего вида.

Лицо Каспера было каменным. В обобщениях есть что-то бесчеловечное. Но без них великим клоунам трудно или, может быть, даже невозможно высвободить энергию. Спаситель тоже писал широкими мазками, не жалея дегтя на палитре.

— Я зарабатываю двести пятьдесят тысяч в месяц. На этом городе. Это грех?

— Это до или после налогов?

— После.

— Грех было бы упускать такую возможность.

Раздался звонок мобильного телефона, Франц Фибер взял трубку, послушал, отложил ее.

— Наша машина в розыске, — сообщил он.

Каспер показал, куда ехать, «ягуар» пересек Ню Адельсгаде и въехал в ворота. Два катафалка Лайсемеера все еще стояли во дворе. Задняя дверь одного из них была открыта.

— Я собираюсь взять на время машину приятеля, — объяснил Каспер. — Но я что-то не уверен, что ключ в зажигании. Если его там не окажется, не мог бы ты помочь мне?

«Ягуар» остановился, Франц достал маленький ящичек с инструментами откуда-то с пола между сиденьями.

— Я дам фору любому автомеханику, — заявил он. — Любому автоэлектрику.

Из двери, через которую, по-видимому, носили продукты на кухню, вышел молодой человек в форме повара. Он достал из открытой машины поднос. На подносе были канапе из слоеного теста. Голод подействовал на Каспера как удар.

— У нас, похоже, есть всего несколько минут, — сказал он.

— За это время я мог бы сделать капитальный ремонт двигателя.

Они вышли из «ягуара», Каспер шел лишь на полшага впереди Фибера, это было все равно что видеть «Ученика чародея» — костыли и протезы сами собой встали на место. Каспер хотел было сесть за руль, но рука молодого человека первой оказалась на ручке двери.

— Я твой водитель.

Они посмотрели друг на друга. И тут Каспер услышал это. Не только самих людей можно определить по их звучанию. Те чувства, которые они вызывают у других людей, тоже оставляют звуковой водяной знак. Каспер всегда, во всех произведениях начиная с 1710 года, слышал любовь Баха к Марии-Барбаре. А в «Чаконе» — безумную и вместе с тем просветленную скорбь в связи с ее смертью. Теперь он в стоящем перед ним человеке слышал тихую девочку. Он не стал открывать ему дверь. Франц Фибер забрался на водительское сиденье. Каспер обошел машину и сел рядом с ним. Ключ был в зажигании. Машина выскользнула из ворот.

На приборной доске был прикреплен мобильный телефон. Высунувшись из окна, Каспер прочитал на борту автомобиля номер ресторана. Набрав его, он попросил соединить его с Лайсемеером.

— Это Каспер. Мне пришлось одолжить один из твоих фургонов, стоявших во дворе.

Шеф-повар тяжело дышал в трубку.

— Ты во много раз хуже, — произнес он медленно, — самого распоследнего засранца-посетителя.

— Да, и во много раз лучше того, кто когда-либо сможет хотя бы отдаленно так полюбить твои хрустящие овощи, как я. И это первая из причин, по которой ты подождешь часок, прежде чем заявлять о краже машины.

— А вторая причина?

— Когда я выпутаюсь из этих временных трудностей, я стану магнитом для твоих посетителей. Они повалят толпами. Ты же не можешь не понимать, что имеешь дело с законодателем мод.

— Ничего ты не выпутаешься, — сказал Лайсемеер. — И никакие это не временные трудности. Я невооруженным глазом вижу, что ты безнадежный лузер.

В трубке раздались гудки. Соединение прервалось.