Читать книгу - "Месяц Аркашон - Андрей Тургенев"

Плоть моя в то утро так и не отвердела, что неудивительно в свете событий последних дней. Первые полчаса я парился, а потом подумал, что это даже и хорошо. Со стоящим членом трудно делегировать столько страсти пальцам, языку и губам. Я выпил океан ее оргазмов, и каждый был грамотой от небесной канцелярии: ты жил не зря. Твое существование оправдано — кому-то было с тобой хорошо. Эльза засыпает, а я долго лежу на спине и слушаю непогоду: уже не киношный вой, а мерный и плотный лепет дождевых струй, похожий на бормотание ангелов. Эльза мягко сопит, и, значит, на Планете Земля есть жизнь. Я, кажется, счастлив. Голова моя пуста, сердце мое безмятежно, и даже история с Хирургом-в-маске кажется просто незадавшимся сном.

Не знаю, сколько времени мне удалось провести без эмоций и мыслей. Рано или поздно эта сволота возвращается. Лучшие минуты жизни невыносимы тем, что проходят. Сколько раз, в разных городах, при разной погоде, на диванах, в сене, в автофургоне, чаще по утрам, но не только — я понимал, что не может быть на свете существа ближе той, что сопит рядом. И чувства благодатнее того, что испытываешь ровно сейчас. И столько же раз наступало разочарование. Долго ли, коротко ли, главный человек начинает удаляться. Бредет к горизонту, растворяется в перспективе. Все меньше и меньше его хрупкая фигурка. Слеза бередит сетчатку, но поделать ничего невозможно. Нежность тает, как лед в вискаре.

Уже позже, разглядывая тень в зеркале, ты будешь удивляться, какой большой кусок Другого остался в тебе: гримасы, жесты, милые-дурные привычки. Интонации и словечки. Другой потихоньку пропитал тебя, он внутри, а снаружи его больше нет.

Я почти не пью. Пару раз добрался до бара, но вискарь кажется безвкусным. Может быть, мне отбили рецепторы. Я валяюсь весь день на кровати, плюю в потолок. Марта продолжает свое — хотя и не черное уже, но еще серое — дело. Деревья гнутся и скрипят, но уже не ломаются, как ночью. В парке Казино будто слоны праздновали юбилей Мирового Хобота. В самом Казино, и в башне тоже, повыбиты окна. Я включаю пленку * 2: ту, где Идеальный Самец идет сквозь строй людей в черном. Теперь я замечаю огрехи: этот шаг недостаточно уверен, здесь поворот головы недостаточно надменен. Мне кажется, сейчас бы я исполнил этот эпизод лучше Идеального Самца.

Только, пожалуй, рядом с Алькой мне иногда верится, что чувство к ней я могу сохранить надолго. Но я ясно вижу причину. Алька четко держит дистанцию. Я ее так и не завоевал. А обоюдные страсти обоюдно же и испепеляются в своем огне. Если Морис добьется Эльзы — то есть не добьется, конечно, но чисто теоретически-то мы можем предположить что угодно, — он ее сразу предаст.

Иногда Эльза заходит ко мне, отрываясь от бумаг-звонков. Приносит бульон. Сыграла со мной в «Быков и коров». Название двусмысленное. Предложить, скажем, малознакомой девушке сыграть в быков и коров — сто раз задумаешься над формулировкой. На самом деле речь только о цифрах. Один участник загадывает четырехзначное число. Цифры в нем не должны повторяться. Отгадывающий дает вариант ответа. Если в его варианте есть правильная цифра, стоящая на правильном месте, — это считается почему-то быком. Если цифра есть, но стоит не на своем месте — она корова. Вот игра Эльзы:

1234 1 корова

5234 1 бык

Эльза уже знает две цифры: 1 (корова в первом ходе) и 5 (бык, которому корова уступила делянку).

Эльза приставляет к известному быку три новые цифры:

5678 1 бык 2 коровы

5698 1 бык 2 коровы

Четвертый ход не очень удачен. Эльза решила проверить на коровность все те же две цифры (плюс одну новую), но ничего не узнала: коровами могут быть 6 и 7 (6 и 9 во втором случае), 6 и 8 (они же во втором случае). Так легко запутаться.

5186 2 быка 2 коровы

Эльзе повезло. Все четыре цифры известны. Остается расставить их по местам.

5168 3 быка 1 корова

Эльза сделала ошибку, поставив на последнее место восьмерку (из третьего и четвертого ходов известно, что пасется восьмерка на другом поле). Таким образом, Эльза упустила шанс отгадать (в случае везения) с шестого хода. Отгадала с седьмого:

5816 4 быка

Семь ходов — средний и необходимый результат. 7:7 — распространенный ничейный счет. Больше семи — чаще поражение. Шесть — то что надо для регулярных побед. Меньше шести — случайность.

Вечером Эльза увидела шрам. С ней мгновенно происходит Лиценеприятное Преображение. Впервые за время нашего знакомства она выглядит почти отталкивающе. Расплескавшиеся по плечам волосы кажутся войлочными. Вокруг глаз распустились паутинки морщин. Задорный румянец стал болезненным.

— Откуда это? — тихо спрашивает Эльза.

— Что? — прикинулся я. — Ах, это… — Я мучительно размышляю, что сказать. Попав в клубок странностей и недоговоренностей, я и сам стараюсь на всякий случай что-то скрывать. Про нападение Выездного Октоберфеста я Эльзе рассказал, а историю с Маской — пока нет. — Это шрам. Может, поцарапался, когда падал… Когда били.

— О волну?

— Что?

— О волну, спрашиваю, поцарапался? Или о водоросли? Тебя же били на берегу.

— Ну, мало ли что там могло оказаться… Коряга.

— Не ври.

Лицо Эльзы близко-близко от моего. В больших глазах — густое зеленое брожение. Словно варево какое кипит. Затянет сейчас, засосет.

— Такой шрам был у моего мужа. На этом же месте.

Мое время удивляться. Ошарашенно мотать головой. Рассказываю подробно о Рыбаке с ружьем, об Авроре с янтарями в моргалах, о Таинственном Хирурге. Зажмуриваюсь. Маска Баутта нависает надо мной, как тогда, в операционной. Фигуры не разобрать, конечно. Но рост примерно понятен. Движения… Мертвый Муж вполне мог скрываться под Маской Бауттой.

— Это какой-то знак?

— Не знаю… Похоже. Кровавая запятая… Не знаю. Когда я спрашивала, он отшучивался. Что-то про свое владычество над миром мертвых…

— Эльза!

— ?

— Это он и был.

— ?

— Хирург в маске. Это твой муж. Он мне поставил запятую.

— Мой муж мертв, Танцор.

— Ты видела труп?

— Конечно. Я его хоронила.

— Эльза, это точно был его труп?

— Конечно!

— Он не был искалечен, изуродован? Извини, что задаю такие вопросы…

— Да, он был искалечен и изуродован. Его било о причал — о сваи. Лицо разворочено. Но это был он.

— Откуда ты знаешь?

— Ну было видно, что он! Я его опознала, Рыбак опознал… Не знаю… Его одежда… И вообще: я бы почувствовала.

— Тебе, конечно, виднее, Эльза. Но послушай внимательно. Да, и мне налей… Лицо было разворочено, и, значит, ты можешь ошибаться — это раз. Рыбак дружил с твоим мужем — это два. Рыбака недавно видели в Сент-Эмильоне — три. У меня на ноге запятая — четыре. Именно твой муж занимался в молодости хирургией — пять. Сам собой напрашивается вывод, что вместо Жерара в Сент-Эмильоне сидит Идеальный Самец…