Читать книгу - "Готовься к войне - Андрей Рубанов"

— А ты?

— А я возьму такси и поеду к маме.

Знаев почувствовал резкий прилив сил; он сам его инициировал, он в совершенстве владел этим.

— Послушай, Алиса, — тихо сказал он. — Я очень тронут твоей заботой. Честно. До слез. А теперь запомни: Я НИКОГДА НЕ УСТАЮ. Я никогда не останавливаюсь. Я не такой, как все. Я урод. Я аномалия. Мои батарейки никогда не садятся. Никогда, понимаешь? Моя жизнь — это движение по восходящей. Вперед и выше. Шаг за шагом. День за днем. Для мужчины нет ничего слаще, чем непрерывная личная экспансия. Она возбуждает. Она может свести с ума. Когда проникнешься ею и поймешь ее законы — тогда все эти разговоры про «отдохнуть», «поспать», «расслабиться» вызывают смех.

Почти непроизвольно Знаев нажал на педаль газа. Стрелка тахометра прыгнула влево. Мотор взревел.

— Вся твоя жизнь, — возбужденно продолжал банкир, — меняется. Ты беспощадно обрываешь связи с теми, кто пуст и глуп. Ты не ведешь бесед на темы, которые тебе неинтересны. Ты высокомерен — но это здоровое высокомерие. Ты готов презирать людей, но ты не хочешь их презирать, потому что они недостойны твоего презрения… Потому что презрение — это мелко, от него надо воздерживаться, как от курения… Ты паришь. Тебе хорошо. Ты еще не бог, но уже не человек… Понимаешь меня?

— Наверное, да, — осторожно сказала Алиса.

— Ты должна меня понять. Обязательно. Иначе у нас с тобой ничего не выйдет. И получится, как с моей бывшей женой. Я работал до часа ночи — а она думала, что я развлекаюсь с девками. Я не спал по трое суток — а она думала, что я употребляю стимуляторы… А я сам себе стимулятор.

Он опять вдавил педаль.

Вдруг вломился рассудком в происходящее, как трактор в забор: вот он я, добившийся и достигший, блестящий и благоухающий, на обочине широкой, неплохо построенной, замечательно ярко освещенной дороги, в безопасном и удобном автомобиле, изливаю душу лучшей из женщин, гляжу в ее глаза, могу в любой момент протянуть руку и взять — какого черта не наслаждается мне, зачем так туго дышится, почему внутри меня гнев, и ничего больше?

— Извини, — стеснительно сказал Знаев. — Я сейчас. Я скоро вернусь. Я быстро.

Вышел на дорогу. Мимо с ревом и грохотом пронесся огромный грузовик, банкира едва не опрокинуло тутой волной теплого воздуха. Спешит, подумал банкир, рысью пересекая обочину и углубляясь в перелесок. Куда спешишь, брат? Тоже бережешь время? Не спеши. Не надо спешить. Спешка и сбережение времени — совсем не одно и то же. Спешить нельзя. Но нужно стараться все делать быстро.

Трава под ногами была сухая, очень пыльная. Полуживая придорожная трава — однако и такая упрямо норовила жить, тянулась вверх, жаждала кислорода. Знаев перегнулся пополам и извергнул все, что выпил и съел час назад. Рванул из кармана платок, обтер нечистый рот. Поганая маета отступила. Но не вся. И не совсем.

День кончался. Уже кончился.

Банкир вернулся в машину.

— Тебе нехорошо? — участливо поинтересовалась Алиса.

— Не обращай внимания. Небольшой невроз. Приступ дурноты.

— Наверное, тебе надо показаться врачам.

— Врачи говорят — это не лечится. Советуют меньше работать. Больше отдыхать. Врачи рекомендуют высыпаться и беречь себя…

— Вот и береги.

Знаев криво усмехнулся.

— Нельзя беречь того, кого не любишь.

— Ты не любишь себя?

— Нет, — признался банкир. — Не за что. В этом и причина. Всякий раз, когда я понимаю, что теряю время, я ненавижу себя. До тошноты. В буквальном смысле.

— Ты сегодня зря потратил время?

Знаев принялся лихорадочно соображать, что и как ответить. Врать не хотелось. Когда встречаешь женщину и понимаешь, что она тебе интересна, когда строишь отношения с чистого листа, а особенно когда за спиной неудачный опыт предыдущих отношений — со страхом ждешь момента, когда приходится соврать, впервые. Это важный момент. Горький. Очень.

— Нет, — ответил он. — Сегодня я не потерял ни секунды. Сегодня все по-другому. Сегодня со мной — ты.

Передвинул все положенные рычаги, рванул послушную машину с места, выжал все возможное и громко провозгласил:

— Хороший день. Один из лучших в моей жизни. Сегодняшнее число я обведу в календаре кружочком. И, кстати, он еще не закончен, этот день…

— Куда мы едем?

— В одно интересное место. Ты должна там побывать.

— А домой? Ты отвезешь меня домой?

— Зачем?

— Я обещала маме, что сегодня вернусь домой.

Знаев вдруг решился сказать рыжей, что он ее любит. Но потом сообразил, что объясняться в чувствах на скорости в сто пятьдесят километров — это пошлость. Подростковый кич.

— Побудь со мной, — попросил он. — Побудь со мной еще немного.

Алиса подумала и сказала:

— Ладно.

Ему не понравилось, как она это произнесла, не до конца понравилось; была в ответе покорность и нежность — но он бы предпочел, чтобы рыжая на самом деле хотела остаться, а про возвращение к маме заговорила бы для приличия. Однако, судя по всему, она действительно собиралась домой. Может быть, устала. От тебя кто хочешь устанет, с презрением сказал себе Знаев. Ты же тяжелый человек. Практически невыносимый. Живешь один в пустом доме, спишь по два часа, а когда друзья приглашают тебя в гости — презрительно кривишь морду. Будь проще, банкир. Не оригинальничай. Иначе девочка с золотыми волосами сбежит от тебя туда, где весело, где играет музыка и люди улыбаются друг другу.