Читать книгу - "Махавира - Александр Поехавший"

на улице было уже не очень холодно. Она была студенткой и училась в Саратове. У Насти была замотана бинтом голова. Она рассказала мне, как культурно отдыхала в ночном клубе и какой-то неуравновешенный мужчина разбил о её голову пивную кружку за отказ познакомиться. Я качался и слушал всё это. Мы обменялись контактами и разошлись по домам. Она была очень небольшого роста с птичьим лицом и стрижкой до плеч. Мне не понравилось её тело. Мы снова увиделись в реале, купили по большой сигаре и пошли ко мне. Она пребывала всегда в хорошем настроении и улыбалась. Мы сели на разложенный диван и закурили те сигары, мне не понравилось и я отдал ей, она была курящей. Я поставил таймер на фотоаппарат и мы удачно сфотографировались вместе на том самом месте, где я недавно мучился с Урсулой, представляя вместо неё другого человека, чтобы кончить.

Я свободно обсуждал с Настей женские тела. Она встала во весь рост и оголила передо мной свой плоский животик. Она наверное хотела заняться со мной нелюбовью, но почему она снова заправила кофту в штаны, почему не сняла её. Мы сидели и слушали музыку, а потом она начала собираться домой. Я проводил её до перекрёстка, где Тяжмаш и поцеловал в губы. После этого она сказала, что так надо было сделать раньше. Настя перешла дорогу, я повернулся и зашагал домой. Больше я её живой никогда не видел.

Я сделал так, что Урсула увидела снимок, где я сижу и обнимаю Настю за надплечье. Это была ей незаслуженная месть за то, что я не пережил с ней сексуального экстаза. Она даже брезговала трогать мой член, когда не было эрекции. Такие девушки годились только для размножения. Таким надо было запретить подходить к мужчинам хоть на метр, чтобы не травмировать одним только своим присутствием не говоря уж о мёртвом, бесчувственном сексе.

Урсула сообщила, что у неё был припадок, поднялась температура и ей вызывали скорую. Вот и её любовь от одной фотографии превратилась в ненависть. Она по-любому что-нибудь разбила из посуды, стакан дешёвый или ложку швырнула. Урсула кричала там в своём Татарстане о ревнивой ненависти ко мне: хотя непонятно почему так. Это означало, что этот человек жил в крайностях, сегодня люблю — завтра ненавижу, сегодня голодаю — завтра обжираюсь, сегодня трахаюсь — завтра воздерживаюсь. От таких людей стоило держаться подальше и выводить на чистую воду как можно раньше пока всё не зашло слишком далеко.

Наше письменное общение предсказуемо меркло, я же больше не её парень, хотя это было невозможно представить. Страшно подумать, что Урсула успела навоображать у себя в уме по поводу меня после той незабываемой ночи нелюбви. Она была настолько слепа, что не смогла разглядеть насколько мне было безразлично. Мне не нравилось её тело, не нравилось лицо, а значит она не представляла для меня никакого животного интереса.

В июне стукнул ровно год моей верной госслужбе. Я всегда всё делал правильно, но всё равно возненавидел эту скверную работёнку. Программа зависала всё на большее и большее время, очереди в окно всё длиннее и длиннее, оскорбления в мой адрес всё грубее и грубее. Я никогда не ошибался, просто не поспевал. Начальство прозвало меня очень безынициативным работником. Да пошли они в жопу. Замруководителя сидела там в отдельном кабинете, сраку почёсывала да бамажки подписывала, упрекала меня, что я не отвечал письменно на жалобы, а просто звонил по телефону и беседовал устно. Спустилась бы хоть раз на первый этаж, посмотрела какие кипы бамажек были у нас — людей не видать. Юристы вечно донимали, хотя сами тоже страдали, у них тоже был бурлящий ад: два законника против десятков тысяч исков по неуплате. Я видел их лица, понимал их без слов. Надо было бежать оттуда не раздумывая, но некоторые люди настоятельно посоветовали мне дожить до отпуска, а там видно будет.

Я горько пожалел, что выучился на юриста, надо было пойти в мед на анального дефлоролога: хоть какая-то была бы польза людям. Мне бы выделили деньги от министерства здравоохранения на покупку жилья, предоставили свой кабинет в новенькой больничке. Пусть учиться семь лет, но скольким бы девушкам я успел помочь даже во время практики. И не только им, но и другим студенткам, уже работающим врачам другой направленности.

Несмотря на мои рационально обоснованные и нескончаемые воспрещения, родители продолжали залипать на самых отстойных и конченых федеральных каналах. Из них бесконечным потоком хлобыстала фекальная жижа облапошивания, впитывалось самочувствие выученной беспомощности, запущенное состояние никчёмности и того самого, что за тебя уже всё решили и порешили. Всё, что требовалось от зрителя — это расслабиться и втыкать всякий битый день. Я не мог никак повлиять на них. Приезжал вечером к ним в гости, присоединялся к просмотру и на особо гнусных кадрах и репликах отмачивал жалкую непродолжительную критику в никуда, как у всех нас.

На свежекупленой новенькой здоровенной плазме, что любо-дорого смотреть на полстены вместо выпуклого лампового показалась ведомая каждому путриоту харя решалы кому, где и как. Я даже не мог шелохнуться от его выступления. Этот дряхлый угольный утюг на всю державу вещал, что после одного-единственного вагинального секса девушка забывает о всякой печали, депрессии и прочего разрушающего психику негатива. Стоило лишь тонкому члену войти в женскую вагину, как её глаза мгновенно открывались, даже если они в этот момент были закрыты. Вагинальный секс сам по себе это самый лучший и доступный метод лечения практически всех женских заболеваний. Вагинальная дефлорация с проверенным сотрудником администрации — это прежде всего женское здоровье, а его не купишь ни за какие деньги. Каждая уважающая себя женщина обязана пройти эту самую важную в её жизни процедуру — ритуал. Вагинальная любовь — это именно тот редчайший случай, когда встречаются медицина и религия. Колоссальный терапевтический и оздоравливающий эффект, как для сознания, так и для тела. Не было на свете любви большей, чем когда погружаешь пипиську в вагину ближней своей.

Пока этот необратимо далеко отсталый от современности мудила с маковки иерархической пирамиды в костюмчике ценой вся моя зепешка за всю жизнь наставлял и поучал, мне мерещилась сцена из храброго сердца. Девушку шотландку прямо со свадьбы забирал английский барон. Новости закончились, началось демонстрирование фальшивой жизни. Обязательно наличествовали дорогостоящие тачилы, итальянское шмотьё, королевские апартаменты люкс-класса, вылизанная до блеска и лоска самка человека, как обязательный атрибут мнимого успеха. Всё это было чистым, всё было ровным, гладеньким, аккуратным.