Читать книгу - "Безутешные - Кадзуо Исигуро"

Мы достигли дальнего конца атриума. В темноте Штефан отпер дверь, ведущую в коридор. Я оглянулся: пространство, где мы обедали, выглядело теперь небольшим пятном света в окружении мрака. Гости, похоже, опять расселись по местам: мне были видны фигуры официантов, сновавших вокруг с подносами.

Коридор был освещен очень скупо. Штефан закрыл за нами двери в атриум на ключ – и мы продолжили путь бок о бок, молча. Наконец, после того как юноша несколько раз окинул меня взглядом, я догадался, что он ожидает моего решения. Вздохнув, я сказал:

– Мне и в самом деле хочется вам помочь. Я очень вам сочувствую ввиду вашей нынешней ситуации. Но дело в том, что сейчас уже так поздно и…

– Мистер Райдер, я понимаю, вы устали. Можно – внести предложение? Что, если я зайду в гостиную один, а вы останетесь у входа и послушаете? Тогда, как только моей игры вам покажется достаточно, чтобы составить свое мнение, вы могли бы спокойно отправиться в постель. Разумеется, я не буду знать, стоите ли вы там до сих пор или нет, поэтому сильнейший стимул подстегнет меня играть наилучшим образом до самого конца, – а это как раз то, что мне нужно. Утром вы сможете мне сообщить, есть ли у меня хоть какой-то шанс.

– Хорошо, – подумав, ответил я. – Ваше предложение кажется мне вполне разумным. И меня, и вас оно отлично устраивает. Очень хорошо, пусть будет по-вашему.

– Мистер Райдер, это просто замечательно с вашей стороны. Вы не можете себе представить, что это будет для меня за помощь. Я просто не знал, что делать.

Взволнованный, юноша ускорил шаг. Коридор заворачивал за угол – и сделалось настолько темно, что, когда мы заторопились вперед, мне не раз приходилось вытягивать перед собой руку из страха натолкнуться на какую-нибудь стену. Далеко, в самом конце, куда свет проникал через застекленные двери, ведущие в вестибюль, никакого освещения не было, кажется, вообще. Я мысленно взял это на заметку, чтобы обсудить с Хоффманом при следующей встрече, но тут Штефан остановился и произнес: «А вот мы и пришли!» Я понял, что мы стоим у дверей в гостиную.

Штефан побренчал ключами, выбирая нужный, но когда двери распахнулись, я увидел за ними одну сплошную темноту. Юноша, однако, поспешно шагнул в комнату, потом высунул голову обратно в коридор:

– Если бы вы могли подождать немного, пока я разыщу ноты. Они лежали на стульчике у рояля, однако тут такой беспорядок.

– Не беспокойтесь, я никуда не уйду, пока мне не станет все ясно.

– Мистер Райдер, вы сама доброта. Итак, через секунду я буду готов.

Двери с шумом захлопнулись, и наступила тишина. Я по-прежнему стоял в темноте, поглядывая время от времени в конец коридора и на свет, проникавший из вестибюля.

Наконец Штефан заиграл первую часть «Стеклянных страстей». Несколько начальных тактов – и я стал вслушиваться все более и более внимательно. Было очевидно, что юноша совсем мало знаком с пьесой, – и однако за скованностью и неуверенностью я сумел различить оригинальное воображение и эмоциональную тонкость, которые меня поразили. Даже в таком, необработанном, исполнении подобное прочтение Казана открывало оттенки, неведомые в большинстве интерпретаций.

Я прислонился к дверям, напряженно ловя каждый – иногда неловкий – нюанс. Однако едва первая часть подошла к концу, меня охватило настоящее изнеможение; я вспомнил, насколько уже поздно. Потом мне подумалось, что, собственно, нет никакой действительной необходимости слушать дальше: при достаточном времени на подготовку Казан явно оказывался юноше по плечу – и я медленно двинулся в сторону вестибюля.