Читать книгу - "Калямбра - Александр Покровский"

О диверсантах нас предупредили заранее.

Ожидались учения по их нападению, так что изготовились и ждали. Передвижения по базе только строем и со старшим, на остальных, как на возможных диверсантов, специально выделенные патрули должны были нападать среди бела дня голыми руками и валтузить их до подхода подмоги.

Я сам стоял в таком патруле, ходил по опустевшей зоне, вперивал повсюду свой зоркий взгляд и надувал грудь.

К полудню на бешеной скорости к зданию штаба подлетел «уазик», и из него вывалился майор. Тот майор неторопливо подошел к выставленному у штаба часовому, некрупному киргизу с автоматом, и заговорил с ним. Потом случилось непредвиденное: майор вдруг ударил бедного киргиза ногой по голове, тот упал, как подрубленный, а майор бросился в дверь штаба. Дверь за майором сейчас же захлопнулась, и восстановилась тишина – киргиз лежит.

И тут дверь штаба распахивается, и из нее сначала появляется полмайора, облепленного со всех сторон матросиками. Половина майора тужится, медленно выдавливаясь наружу, и пытается влезть обратно в штаб, но матросики упрямо выталкивают его наружу.

Вытолкнули, облепили его еще одним слоем матросов, как муравьи жука-геркулеса, распялили – руки-ноги в разные стороны – и понесли до машины. Перевалили в кузов и увезли (в гестапо, наверное).

Опять тишина.

Минут через десять из штаба вышли трое. Они подошли ко все еще лежащему на земле часовому киргизу, постояли над ним, потом взяли его за ноги и поволокли в штаб.

Так была отражена первая попытка захвата нас с суши.

На море всем объявили, что диверсанты плывут.

И они действительно приплыли.

Одного беднягу послали нас минировать, но он должен был на специальной торпеде приплыть к нам за пятьдесят километров, для чего он ее оседлал и поплыл, но торпеда сломалась через два километра, и остальные сорок восемь он тащил ее на себе, держа одной рукой и гребя другой.

Когда он подобрался к нашей базе, он уже не хотел никого минировать. Он хотел только, чтоб его из воды достали и чтоб отняли у него эту проклятую торпеду, в которую он так хорошо вцепился, что судорогой руку свело, отчего она никак от руки не отделялась.

Он высунул другую руку из воды и начал ею подавать сигналы на ту самую лодку, что он минировать приплыл.

Обрадованные вахтенные – им обещали за поимку его десять суток отпуска – тут же забросали его сверху камнями, которые в этой ситуации изображали гранаты.

Так была отражена попытка взять нас с моря.