Читать книгу - "Вторая попытка - Меган Маккаферти"

Согласно статье, некая «озабоченная мамочка» проводила ежедневную проверку почтового ящика своего ребенка, обнаружила письмо и немедленно разослала его по инстанциям. Разумеется, тем компьютерным гениям, которые тратят месяц, чтобы восстановить взломанный школьный сайт, так что неудивительно, что отправителя так и не нашли.

— Боже мой! Я докажу, что это ты, — шипела Сара.

— Посмотрим, — отвечала я.

И еще новости: Большая прогулка по расписанию шла следом за вечером танцев, и продлится она так долго, как только возможно. Сотни учеников Пайнвилльской средней школы штурмовали двери и заполняли автостоянку, размахивая нарисованными от руки транспарантами: НЕВЕРНО НА НЕВЕРНО — НЕ ПОЛУЧИТСЯ ВЕРНО! И НАКАЗАНИЕ НЕ СООТВЕТСТВУЕТ ПРЕСТУПЛЕНИЮ!

Против чего протестуют эти бунтари? Против войны в Афганистане? Черт побери, нет.

Прислушайтесь к их кличу свободы:

— ЧТО МЫ ХОТИМ?! — кричал Скотти.

— ПОЕХАТЬ ДОМОЙ! — скандировала толпа.

— КОГДА МЫ ЭТОГО ХОТИМ?!

— В ПЯТНИЦУ!

На глаза Хэвиленд навернулись слезы. Слезы отчаяния. Маркус, Лен. Бриджит и я наблюдали за Большой прогулкой из окна класса Хэвиленд на втором этаже. Мы единственные из всех, кто не присоединился к митингу.

Несмотря на это невиданное шоу солидарности, администрация осталась тверда в своем решении впервые в истории школы отменить танцы в честь возвращения домой. Это было возмездие за то, что человек, прячущийся под именем «Дно Пайнвилля», не вышел вперед и не провозгласил себя ответственным за болезненно-публичное унижение, поразившее школу.

Но в любом случае вмешательство администрации, очевидно, не было успешным, так что директор Мастерс применил одну из своих любимых тактик: в преступлении одного человека обвинил всех и каждого. Это повлекло за собой протест. Когда буря была в самом разгаре, Мастерс сделал заявление по громкой связи:

— Каждый, кто не явится в класс до звонка, не будет допущен к занятиям!

Никто не двинулся с места. Всем было наплевать.

— А также — ко всем остальным внеурочным мероприятиям!

Никто не пошевелился.

— Которые включают в себя участие в спортивных соревнованиях, а также к большому футбольному матчу в пятницу против Истленда!

Я никогда не видела, чтобы ученики бегали так быстро, после того случая с Пи Джей, который тестировал непереносимость лактозы, выдув молочный коктейль.

— Нам надо что-то делать с пятницей, — проговорил Маркус, разглядывая толпу.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, что в действительности означало: «Что ты имеешь в виду под словами „нам“ и „делать“?»

Бриджит встряла:

— Нам надо, типа, организовать альтернативу вечеру танцев.

— Точно, — энергично кивнул Маркус.

— Например? — спросил Лен.

— Лен, я считаю, что «Хаотическому Мирозданию» пора выбираться из подвала.

Лен позеленел.

— Гм. Флю. Гм. Мы не готовы к шоу.

Бриджит запрыгала от возбуждения.

— А какой тогда смысл в группе, если не выступать? — пожал плечами Маркус.

— Мы выступаем…

— В четырех стенах твоего подвальчика. А я говорю о настоящем шоу.

— Я не знаю. Гм, — хмыкнул Лен, поглядывая на меня.

— Я думаю, это замечательная идея, Лен. Я ужасно хочу послушать «Хаотическое Мироздание». — Последние слова я произнесла с ненамеренным сарказмом, заметив, какими взглядами обменялись Бриджит и Маркус. Лен ничего не увидел.

— Гм. О’кей. Где?

Повисла тишина.

— Есть идея! — провозгласила Бриджит. — Дом Синяка!

Раздались стоны.

— Ее дом самый большой из всех, — сказала Бриджит. — И она единственный человек, который может организовать вечеринку за такое короткое время.

Бриджит была права. Огромный особняк Сары с видом на океан был единственным в районе, который выглядел, как те дома в кино, где устраивают забойные вечеринки. Остальные развлекались в темных сырых подвалах или в сомнительных кварталах, населенных малоадекватными стремными личностями. Синяк была экспертом по части вечеринок. По всему дому она расставляла огромные бочки со спиртным, так что никому не приходилось давиться в очереди, чтобы выпить. Не забывала прикрывать мебель специальными чехлами и стелить коврики на паркет.

Она не забывала запирать ценности родителей в кабинете отца, потому что это была единственная комната, где не было кровати, а все кровати на вечеринках были задействованы, все до единой. Так я слышала. Я давно перестала ходить на ее сборища.

— Ты права. Гм. Но она не согласится.

— Она желала Маркусу смерти от передоза, — встряла я.

Маркус повернулся к Бриджит и сказал:

— Эти двое — прекрасная пара, такие пессимисты…

— Типа того, — согласилась Бриджит.

Лен и я просто тупо стояли, молясь про себя, чтобы их разговор вернулся в прежнее русло. Наконец Бриджит сказала:

— Синяк сделает это, потому что она, типа, захочет спасти положение. Она найдет денег на вечеринку. Будь убедительной — как в своих заметках. А не дурой какой-то.

— Я? Почему я? — Почему тяжелая судьба вечера танцев легла тяжким грузом на плечи самого антисоциального элемента в школе? Есть же Тэрин Бейкер, в конце концов…

— Потому что ты единственная из нас, с кем она будет разговаривать, — ответил Маркус.

В тот момент, когда он произнес эти слова, я знала, что он прав. Конечно, я должна это сделать, поскольку я единственная, кто мог общаться с Сарой на ее уровне, как бы прискорбно это ни звучало.

— Ты должна, типа, хорошенько расцеловать ей задницу.

— Вот уж повезло.

В класс ввалились разгромленные участники митинга.

— Извини, — сказал Лен.

— Да, я тоже прошу прощения за то, что вынуждена целовать задницу Саре.

— Нет. Гм. Я извиняюсь за то, что наши планы сорвались. Вот. Гм.

О, моя скорбная судьбина: меня больше никогда не пригласят на танцы! У него нет ни малейшего представления о том, насколько мне все равно.

— Я действительно ни капли не расстроена, — сказала я. — Думаю, мы еще повеселимся.

— Правда?

Веселье — понятие, чуждое нам обоим. Мы действительно прекрасная пара.

— Слушай, я в прошлом году не ходила, и мне, честно говоря, все равно. Я даже ходила покупать антибальное платье…

Упс. Как только я об этом сказала, то сразу и пожалела. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь из присутствующих вспомнил о синем платье, в котором я была на прошлый Новый год — реликт из древней школьной эпохи.