Читать книгу - "На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь - Пэлем Грэнвилл Вудхауз"

На улице нас ждал роскошного вида автомобиль, мы сели и покатили: она – то и дело фыркая, словно ее бесило одно мое присутствие, а я – откинувшись на спинку сиденья, погруженный в хмурую задумчивость. Вскоре машина въехала в ворота и остановилась у дверей величественного белого особняка.

8

Логово Бринкмайеров – а судя по всему, приехали мы именно туда – оказалось одним из самых впечатляющих поместий в Голливуде. Обширный газон со скульптурой оленя, красочные беседки, увитые побегами бугенвиллеи, за которыми ухаживали три садовника, несколько бассейнов, теннисные корты, столы для пинг-понга и прочие симптомы богатства. Впрочем, чтобы убедиться, что хозяева гребут деньги лопатой, достаточно было взглянуть на дворецкого, который открыл дверь в ответ на гудок шофера. Это был английский дворецкий. В Голливуде могли себе такое позволить лишь настоящие шишки. Мелкой сошке приходилось довольствоваться японцами и филиппинцами.

Один взгляд на этого достойного слугу прибавил мне душевных сил. Он был как весточка из родного дома – солидный, круглолицый, с глазами навыкате, классический представитель древней породы семейных дворецких. Рядом с ним я больше не ощущал себя путешественником, оказавшимся в одиночку среди дикарей, и даже перспектива продолжительного общения с мисс Бринкмайер уже не казалась такой чудовищной.

Впрочем, в тот момент я был лишен удовольствия лицезреть своего земляка хоть сколько-нибудь продолжительное время, поскольку моя спутница, или, вернее, тюремщица, снова цепко схватила меня за руку и чуть ли не бегом доставила в просторную гостиную с низким потолком и стеклянными дверями во внутренний дворик.

Там нас уже ожидал коренастый пузатый мужчина в роговых очках. По тому, как он в хозяйской позе развалился на диване, я справедливо заключил, что это и был тот самый мистер Бринкмайер, под чьей бдительной опекой мне отныне придется состоять.

В данном случае малыш Кули вновь проявил себя тонким знатоком характеров. Он отозвался о Бринкмайере как о безобидном старикашке, и, я с первого взгляда убедился, совершенно справедливо. Хозяин мне, скорее, понравился. Конечно, пообщавшись с его сестрицей, я не был расположен слишком капризничать, и мне, наверное, понравился бы кто угодно, но доброта в его душе, безусловно, присутствовала, и первыми же своими словами Бринкмайер это доказал.

– А, вот и вы! – воскликнул он. – Ну, как все прошло? Как самочувствие?

Мисс Бринкмайер раздраженно прищелкнула языком.

– Теперь ты начинаешь! Разумеется, с ним все в порядке. Вас послушать, так подумаешь, что ему ногу ампутировали или что похуже! С вами никакого терпения не хватит! Такой шум подняли…

– Он что, поднял шум?

– Не он, газетчики. Особенно эти глупые бабы. Раскудахтались над ним как не знаю кто.

– В самом деле?

– Просто отвратительно!

– Ну что ж, отличная реклама, – одобрительно кивнул Бринкмайер.

Его сестра фыркнула.

– Один вред для него!

– Зато полезно для кассы.

– Мне наплевать. Тошнит уже. Можно подумать, он и без этой возни мало задирает нос! Весь уже раздулся от самомнения.

Мистер Бринкмайер воззрился на меня сквозь роговые очки, словно добродушная сова.

– Меньше, чем раньше.

– Что?

– Я хочу сказать, щека уже не так раздута.

– Да, слава богу.

Надеясь закрепить атмосферу дружелюбия и доброй воли, я заметил, что признателен ей за заботу, но в ответ получил лишь приказ замолчать. Мисс Бринкмайер продолжала, обращаясь к брату:

– Пожалуй, он больше не похож на больного свинкой. Думаю, к открытию статуи совсем придет в норму.

– Наверное, – кивнул тот.

Судя по выражению лица, эта мысль не доставила ему особой радости. Чтобы поддержать разговор, я спросил, что за статуя, но мне лишь снова приказали замолчать.

– Значит, Мичиганских Матерей тоже можно не отменять, – сказала она.

– Каких матерей? – не выдержав, переспросил я и в третий раз был поставлен на место.

К числу приятных собеседников мисс Бринкмайер явно не принадлежала.

– Будь у него щека по-прежнему как вареная свекла, – продолжала она, – нам пришлось бы отменить встречу, и они устроили бы бог знает что, проделав такой путь. Но теперь опухоль почти исчезла, а завтра он будет совсем нормальный. – И, подумав немного, добавила: – Насколько он вообще бывает нормальный, мерзкий лягушонок.

Стерпеть такое было выше человеческих сил.

– Ваше замечание представляется мне в высшей степени оскорбительным, – заявил я.

Заткнув мне рот в четвертый раз, надзирательница вновь схватила меня за руку и потащила по лестнице на второй этаж в спальню, где приказала ложиться в постель.

– Как? – Я не поверил своим ушам.

– Тебе нужно спать днем, ты забыл?

– Но черт побери…

– Замолчи! – бросила она в пятый и последний раз и удалилась, заперев за собой дверь.

Я усмехнулся, не ощущая, впрочем, особенного веселья. Спать! Ничего себе! Как будто у меня есть время на подобные глупости. Передо мной стояла задача тщательно проанализировать ситуацию и постараться решить, что в ней, черт возьми, можно предпринять. Причем немедленно. Исследовать все ходы и выходы. Какой уж тут сон!

Я плюхнулся на кровать и принялся за работу.

Не знаю точно, сколько я так просидел, но времени прошло немало. Мог бы с таким же успехом сидеть до конца жизни, если бы вдруг не решил подойти к окну. Как ни странно, в голове у меня тут же прояснилось. Ну конечно! Первым делом надо установить контакт с Джо Кули и посоветоваться.

Я не рассчитывал, конечно, что юнец способен предложить что-нибудь толковое, но у него, по крайней мере, можно было добыть некоторые сведения, полезные мне в моей новой жизни. И лучший способ встретиться – это добраться до моего коттеджа в Саду Гесперид и подождать, пока он сам не придет. Я сказал ему, где поселился, и если он не забыл, то непременно рано или поздно явится.

Хавершоты всегда остаются людьми действия, даже будучи превращенными в мальчишек с золотистыми кудряшками, пропитанными, как я с отвращением установил, каким-то особенно противно пахнущим сортом бриллиантина. Мне отчаянно хотелось на волю из тесной запертой спальни, я буквально задыхался. К счастью, окно находилось всего в каком-нибудь метре над крышей пристройки, с которой можно было легко спрыгнуть. Не прошло и минуты, как я был уже в саду, а затем, выбравшись оттуда, пустился со всех ног по направлению к своему коттеджу.

Не знаю, ожидал ли я в самом деле найти мальчишку у себя. Во всяком случае, его там не оказалось. Дом был пуст. Где бы ни находился Джо Кули, он явно пока не собирался обдумывать ситуацию, расположившись в уютном кресле в Саду Гесперид.

Оставалось только ждать. Поэтому я уселся в кресло сам и вновь погрузился в