Читать книгу - "Я буду рядом - Кун-Суук Шин"

Я немного помедлила и ответила:

– Нет… мне хорошо одной.

Он тяжело вздохнул и повесил трубку.

«Мне хорошо одной» – вот те слова, которые я так поспешно произнесла, в конце концов оставили меня в одиночестве. Я сама произнесла, но эти слова прозвучали неожиданно даже для меня. Мне следовало сказать ему, что мы встретимся в больнице, но вместо этого я заявила, что мне хорошо одной. Это было чересчур резко. Когда-то, много лет назад, он сказал мне те же слова. К тому времени мы уже преодолели черту, до нее каждый знал, где в данный момент находится другой и что делает. Я спросила о его планах относительно одного приближающегося дела, хотя сейчас уже не помню, какое это было дело, а он огрызнулся в ответ, что ему хорошо одному. Похоже, осознаем мы это или нет, но память таит острый кинжал у себя на груди. Я не размышляла тогда над этим его заявлением, да и прошло достаточно времени, чтобы забыть, но в одно мгновение мое подсознание возродило те слова и заставило меня воспользоваться ими. Я не из тех людей, кто вот так запросто может оттолкнуть от себя другого человека. Но если кто-то близкий говорит, что ему хорошо без меня, то я больше никогда не стану навязывать ему свое общество. Все это время его слова блуждали в моей душе, терзая ее, словно задания неразгаданного ребуса, но в одно мгновение собрались и нашли выход в моем ответе.

Я вернулась к письменному столу и, плюхнувшись на стул, просидела так все утро. Волны старых воспоминаний окатили меня и постепенно схлынули, уступив место мыслям о ветре.

Кажется, это было в августе. Или в сентябре? Во дворе у профессора Юна мы собирали в корзину дикие яблоки. Любой порыв ветра вызывал у нас радостный смех. Крохотное деревце едва доставало до верхнего края стены, но буквально сгибалось под тяжестью плодов. Профессор Юн наблюдал из окна гостиной, как мы нагибали ветви и срывали яблоки. Я уже не помню, почему мои приятели по университету собрались вместе и принялись собирать дикие яблоки. В тот момент нас наверняка переполняла радость и ощущение огромного счастья. Так весело и задорно звучал тогда наш смех.

– Настанет ли такой день снова?

Печальный ответ одного из тех, кто собирал яблоки, глубоко врезался в наши сердца:

– Никогда.

Радостный смех в саду стих, и теперь мы старались не смотреть в глаза друг другу, только все погрустнели и обернулись к профессору Юну, который все так же из окна наблюдал за нами. Возможно, мы уже тогда предвидели будущее. Собрав дикие яблоки, мы вернулись в гостиную и увидели – профессор Юн заснул с книгой на коленях. Кто-то аккуратно положил книгу на стол. Мне стало интересно, что он читает, и я потянулась за книгой. Это оказался «Мир безмолвия». Книга выглядела старой, страницы пожелтели и загнулись. Вдруг мой взгляд упал на носки, буквально висевшие на слишком худых ступнях профессора Юна.

Хотя я сейчас понимала, что следует поехать в больницу, но все утро не могла заставить себя подняться со стула. Я сидела на одном месте, но мне казалось – тело мое парит в воздухе. Я даже задремала во время этого легкого полета. Только в полдень я наконец пришла в себя и внимательно осмотрела свой стол. Повсюду были разбросаны книги, раскрытая записная книжка лежала перевернутой на распечатанных листах бумаги, которые я редактировала. Два карандаша косо лежали в пенале, приобретенные мною в Музее Пикассо в Готическом квартале Барселоны. Некоторое время я разглядывала голубя с листом в клюве, выгравированного на пенале, а затем принялась наводить порядок на письменном столе. Я закрыла сборники поэзии и сложила разбросанные повсюду карандаши и ручки в пенал. Я скомкала ненужные бумаги, испещренные исправлениями и подчеркиваниями, и выбросила их в мусорную корзину, убрала пресс-папье с раскрытых толстых книг и возвратила книги на полки. Часто, наводя порядок на столе, я задумывалась о смерти. Однажды после тщательной уборки я уже направилась к двери, как вдруг обернулась и очень испугалась. Быстро пошла назад и снова разбросала на нем вещи. Люди взрослеют, но от этого не начинают больше ценить любовь, лучше понимать смысл жизни или смерти. Это знание не приходит со временем. И по сравнению с годами моей юности я еще больше удалилась от любви к другому человеку. Теперь же, когда я узнаю о чьей-то неожиданной смерти, то каждый раз испытываю шок и невероятную грусть. И все же я предвкушаю – однажды поздним зимним вечером с густым снегопадом, сидя за письменным столом, я тихо опущу голову и навсегда закрою глаза. Я хочу, чтобы таким было мое последнее мгновение на этой земле. Я смахнула все образы смерти, которые ощущаю кончиками пальцев всякий раз в момент окончания уборки на столе. Перед поездкой в больницу я несколько раз тщательно вымыла руки с мылом, умылась, переоделась в чистую одежду и взглянула в зеркало. Собираясь выйти из комнаты, я вдруг машинально остановилась и снова обернулась к столу.

И, словно дождавшись этого, зазвонил телефон.